Паша и медведь

Мэтру этнофутуризма Павлу Микушеву – 55

В эти предновогодние дни в выставочном зале Национального музея Республики Коми открылась персональная выставка Павла Микушева «Медведя знают все, медведь не знает никого». Она приурочена к 55-летию художника, которое он отмечает 23 декабря. Как поведал «Региону» сам автор, у названия – сразу несколько смыслов. Это и известная коми поговорка, и адресация к любимому автором образу хозяина тайги, и его детские воспоминания о том, как отец-охотник ходил на медведя.

Павел по праву считается одним из основоположников этнофутуризма в Республике Коми – вместе со своим коллегой Юрием Лисовским. К слову, сам Микушев предпочитает, чтобы его называли Пашей: к этому имени привык давно, и последние лет 20 подписывает свои картины именно так: «В финно-угорском мире меня все знают как Пашу». Так что такое имя для художника на шестом десятке лет – отнюдь не фамильярность по отношению к нему, а своего рода бренд.

Любопытна история возникновения начертания этого бренда: «Pasha» пишется ломаными буквами, первая из которых имеет сверху черточку. Это – знак, родовой пас деда Паши по отцу, который художник захотел использовать для подписи своих работ. Родовой пас деда по матери он, кстати, тоже использует в своих картинах, но уже в числе прочих элементов. По словам Микушева, авторские работы в своем определенном стиле он начал писать в начале 90-х и тогда еще не знал, что этот стиль подходит под определение этнофутуризма , тогда только обозначившегося как новое направление:

– Когда в 1994 году я приехал на первую конференцию по этнофутуризму в Тарту, посмотрел представленные там картины, послушал про идею этнофутуризма и познакомился с текстом манифеста, я понял, что уже работаю в обозначенном направлении, и мне не нужно ничего менять, а только дальше развиваться, улучшать технику, получать новую информацию.

Мое понимание этнофутуризма – это когда мы, современные художники, окунаемся в прошлое, читаем мифологические, этнографические тексты, знакомимся с народным прикладным искусством, старинными изделиями (вышивками, росписью, резьбой) – и пропускаем это через себя, трансформируем в современные формы. Не повторяем изделия народного искусства, а используем их как источник для своего творчества. Причем я, представитель коми народа, не беру только коми искусство или мифологию, а пользуюсь предметами народного творчества всего финно-угорского мира.

У меня были целые периоды, когда я использовал хантыйские, мансийские знаки, орнаменты, мифологию, карельские петроглифы – перерабатывал и сочетал их по-своему. В одной картине совмещал образы карельских петроглифов, фигуры из пермского звериного стиля – и разрисовывал все это в стиле керчомских прялок. Я беру образы и представляю их себе, как мне интересно, делаю свои композиции.

Любое художественное явление, считает Паша, имеет свои место, время и авторов. Возможно, спустя какое-то время этнофутуризм сойдет на нет… А может, переродится в нечто новое, или сами его авторы переключатся на иное направление. По крайней мере, удмурты в этом году закрыли определенный этап своего направления и хотят что-то реформировать. «Куда они пойдут и что будут делать дальше – время покажет», – говорит художник.

Совсем недавно художники-этнофутуристы Коми и сами были начинающими авторами (однокурсники Микушев и Лисовский окончили Республиканское училище искусств в 1990-м), и направление их творчества было новым, авангардным. Далеко не все мэтры академической школы воспринимали их всерьез: местное художественное сообщество долго отказывало им в членстве в Союзе художников. Хотя наших этнофутуристов приглашали на российские и зарубежные форумы и фестивали, их выставок было много, а пресса писала о них с удовольствием, некоторые старшие коллеги давали понять: ребята, в ряды профессиональных художников, пока мы тут, вам путь закрыт. Лишь пару лет назад Микушев и Лисовский, наконец, вошли в Союз.

Впрочем, и без этой формальности они уже признанные мэтры – и по творческому багажу, и по возрасту. Со своим сложившимся почерком и неповторимым стилем.

Ирина САМАР

Фото Григория ПИЛЯ