Октябрь: Николай Надеждин. Сановный ссыльный
Коми край на протяжении многих десятилетий от Николая I до Горбачева был местом политической ссылки. До революции самым известным из политссыльных, оказавшихся в Усть-Сысольске, был Николай Иванович Надеждин (1804-1856) – литератор и издатель, журналист и ученый. 5 (17) октября отмечается 215 лет со дня его рождения.
В конце сентября 1836 года в Москве вышел в свет очередной, 15-й номер журнала «Телескоп». В нем было напечатано первое письмо из цикла «Философические письма» Петра Чаадаева. Ни до, ни после история отечественной литературы и журналистики не знала такого общественного резонанса, какой вызвала публикация этого «пасквиля на русскую нацию». В образованном и не очень обществе обеих российских столиц начался «такой трезвон по гостиным, что ужас», отмечал писатель В.Одоевский. «Богомерзким письмом, где изрыгаются дерзостные хулы на отечество и веру», назвал статью Чаадаева барон Ф.Вигель. Подобных оценок было великое множество. Словом, как выразился А.Герцен, «Письмо» Чаадаева потрясло всю мыслящую Россию».
Дошло до того, что журнал со скандальной публикацией лег на стол императора Николая I — вкупе с докладом министра народного просвещения С.Уварова. На этом докладе самодержец начертал резолюцию: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной смесь дерзостной безсмыслицы, достойной умалишенного». Николай I повелел журнал запретить, редактора и цензора отрешить от должности и вытребовать в Петербург «к ответу».
Цензором, допустившим к печати «дерзостную бессмыслицу», был ректор Московского университета А.В.Болдырев. А издателем и редактором «Телескопа» — его добрый сосед по дому, еще недавно профессор того же университета Николай Иванович Надеждин.
Для расследования «дела «Телескопа» создали специальную комиссию. В московской квартире Надеждина произвели обыск, изъяли «целый тюк бумаг», а самого редактора отправили в Петербург, где водворили в помещение штаба корпуса жандармов. После короткого следствия император повелел «выслать Надеждина на житье в Усть-Сысольск, под присмотр полиции».
Кстати, почему именно в Усть-Сысольск? Петербургский ученый А.Терюков пишет, что Николай I избрал место ссылки на основании фразы самого же Надеждина в одной из его публикаций о путешествии по Европе: «Бельфор городок прекрасный… не больше как в трехстах верстах от Парижа, следовательно, не какой-нибудь наш Усть-Сысольск или Стерлитамак». Дескать, вот пусть и посмотрит, что это такое – Усть-Сысольск.
В конце января 1837 года на скорой «фельдъегерской» тройке Надеждин отправился в далекий путь на Север. Поначалу он остановился в Вологде, где задержался «по болезни» почти на полгода.
В ссылке Николай Иванович оказался, в сущности, еще совсем молодым человеком, ему было тогда 32 года. Из плеяды литераторов-разночинцев, он родился в семье сельского священника из Рязанской губернии, с большим трудом и упорством получил прочное образование, окончил Московскую духовную академию, но выбрал для себя светскую литературу и журналистику. В 27 лет стал профессором Московского университета, основал литературно-общественный журнал «Телескоп» и газету «Молва». В его журнале публиковались Пушкин, Белинский, Тютчев, Герцен, Бакунин и другие известные литераторы, философы того времени.
В годы, предшествовавшие ссылке, жизнь Надеждина не заладилась. Несчастная любовь, обострившийся ревматизм ног, уход из университета… Да и с «Телескопом» не все было ладно, журнал терял подписчиков и деньги. Собственно говоря, чтобы поднять популярность журнала, Надеждин и взял скандальную чаадаевскую статью, хотя с позицией автора был далеко не во многом солидарен.
В общем, в вологодской гостинице, где «холодно, сыро и угарно», у него было время все это обдумать и передумать. От «вынужденного безделья» Надеждин писал бесчисленные письма друзьям-литераторам, а чтобы заработать на жизнь – статьи в разные журналы, поскольку 40 копеек в день, положенных ссыльному, явно не хватало.
Предстоявшую отправку в неведомый Усть-Сысольск Надеждин ждал с опаской. «Об Усть-Сысольске везде и от всех слышу горькие отзывы. Канада – общий приговор! – писал он С.Аксакову. – Впрочем, говорят, местоположение, несмотря на леса, сухо, потому что город расположен на горе. Ртуть зимою беспрестанно мерзнет, так что можно делать из нее биллиардные шары».
В Усть-Сысольск Надеждин прибыл только 26 июня 1837 года. Этот период его ссылки довольно подробно описан сыктывкарским исследователем З.Немшиловой. Основываясь на воспоминаниях Надеждина, она пишет, что перед его приездом в Усть-Сысольск вологодские власти отправили туда бумагу, в которой Надеждин рекомендовался как «советник, кавалер и профессор». «Городничий, — вспоминал потом Надеждин, — знал высокое значение статского советника и кавалера, но значение профессора было для него чем-то мифическим и, следовательно, тем более важным». Городничий встретил ссыльного в полной парадной форме и рапортовал ему о благосостоянии города и уезда.
Склонный к витеаватости Надеждин писал известному историку М.Максимовичу, что оказался «на берегах Сысолы, в сырых туманах Лукоморья». Ну, а если по-житейски, то поселили его «в домике прелестном, на хорошем месте», в квартире «достаточно удобной, чтобы не вязнуть в грязи летом и не мерзнуть зимой».
«Человек огромной эрудиции, одаренный изумительной памятью и владевший многими языками, Н.И.Надеждин быстро научился говорить по-зырянски, что способствовало более тесному общению ссыльного с местным населением, — пишет З.Немшилова. «Когда я узнал немножко по-зырянски, — вспоминал Надеждин, — и стал говорить им приветливые слова, они обрадовались, смеялись и пересказывали мне слова, а когда я выучился уже порядочно говорить, радости их не было конца. Поверите ли – это иногда заставляло меня совсем забывать на несколько минут о моем изгнании, и когда меня освободили, мне было грустно расставаться с этими добрыми людьми, полюбившими меня бог знает за что».
Надеждин вспоминал, как одна маленькая девочка чуть ли не каждый день приносила ему «в самодельной корзиночке морошки или еще какой-то болотной ягоды», а когда уезжал, то старуха принесла ему целый ворох чулок, связанных ею из толстых ниток. Она знала, что ссыльного «мучили ревматизмы». Надеждин с благодарностью вспоминал об этом подарке, с которым долго не расставался.
В Усть-Сысольске Надеждина заинтересовал не только зырянский язык. «Досуги свои» он посвятил изучению истории, географии, геологии и обычаев края. И, надо сказать, познания в этих предметах он приобрел удивительно обширные, учитывая кратковременность ссылки. По словам самого Надеждина, сведения о местной жизни он черпал из рассказов «трех отличных знатоков зырянского быта, жительствовавших в одном со мною городке, столице зырянского края; это были: земский заседатель, соборный дьячок и уездный стряпчий… С их радушным пособием я скоро собрал богатую жатву фактов». Действительно, в дальнейшем Надеждин использовал множество собранных им сведений о Коми крае, опубликовав целый ряд статей в «Энциклопедическом Лексиконе», издававшемся А.Плюшаром. К сожалению, этот издательский проект не был доведен до конца, и некоторые надеждинские статьи остались невостребованными.
Высоко ценится этнографами и фольклористами и очерк Надеждина «Народная поэзия у зырян», написанный уже после ссылки и опубликованный в альманахе «Утренняя заря» в 1939 году. По мнению А.Терюкова, в этом очерке Надеждин «впервые в русской литературе обратил внимание на коми народную поэзию, оценив по достоинству ее красоту. «Какая красота! Какая живопись! Какая музыка!» — писал он с восторгом».
Николай Надеждин пробыл в Усть-Сысольске менее года. 11 января 1838 года он был переведен в Вологду, а уже в начале апреля Николай I подписал резолюцию, в которой Надеждин был прощен с разрешением «жить всюду, где пожелает». Николай Иванович пожелал прежде всего поправить здоровье в более теплых краях и поселился в Одессе, где всерьез увлекся славяноведением. Еще в период ссылки он принял решение более не возвращаться к литературно-издательской деятельности, выбрав для себя науку и государеву службу.
В 1842 году Надеждин поселился в Петербурге, занялся исследованиями в области географии и этнографии, изучал историю ересей и церковного раскола, стал одним из учредителей и активным членом Императорского Русского географического общества. Более 10 лет он не только редактировал различные издания ИРГО, но по долгу службы был редактором «Журнала Министерства внутренних дел» (в Российской империи это министерство было не только «силовым», но ведало также народным хозяйством, церковными делами и еще много чем). Труды его были оценены по достоинству: бывший ссыльный Надеждин дослужился до чина действительного статского советника и был награжден орденами Св.Анны второй степени и Св. Владимира третьей степени.
Скончался Николай Иванович Надеждин 11 (23) января 1856 года.
Евгений ХЛЫБОВ
«Было ли общественно-важно поприще, выпавшее на долю Надеждина обстоятельствами и влечением? Конечно, да. Был ли он достоин его, было ли сильно и благотворно его участие и влияние, сильнее и благотворнее очень многих из его современников? И в этом нет сомнения» (Академик И.И.Срезневский (1812-1880)
