«Кто, если не мы?»
Первыми к «ковидным» больным спешат работники скорой помощи
В ситуации коронавирусной пандемии корреспондентам нашего журнала дали возможность познакомиться с работой скорой помощи в Сыктывкаре – именно в столице Коми зафиксировано наибольшее по региону число случаев заболевания. Наш визит пришелся на следующий день после первого официального празднования в России Дня работника скорой помощи 28 апреля. Правда, самим работникам скорой сейчас не до праздников…
Днем и ночью, с утра до утра
Центральной подстанцией отделения скорой медицинской помощи Сыктывкара Территориального центра медицины катастроф Республики Коми руководит Артем Куликов. Артем Николаевич и проводит с нами инструктаж по соблюдению правил безопасности. Нас снабжают средствами индивидуальной защиты (СИЗ): масками, которые положено менять не реже чем через два часа, и перчатками. Их выдают по форменной куртке с надписью «Скорая медицинская помощь» – внешне мы не должны отличаться от сотрудников бригады, с которой нам предстоит съездить на несколько вызовов.
Нас прикрепляют к общепрофильной врачебной выездной бригаде под номером 7. Она «интернациональная»: руководитель, врач скорой медпомощи Владислав Михайлович Потеряну, фельдшер Арсен Абдурахманович Батдалов и водитель Евгений Александрович Беккер. Они, опытные работники скорой, оказались очень приятными, внимательными и общительными – не только с пациентами, но и с нами, сотрудниками прессы. Правда, предупредили, что на «ковидный» вызов нас не пустят.
На сыктывкарской скорой постоянно дежурят от 19 до 22 бригад. Днем их больше, ночью меньше. С середины марта число бригад увеличили на одну. В зависимости от специализации, они укомплектованы по-разному. Между прочим, водители скорой тоже проходят подготовку по оказанию первой медпомощи и имеют сертификаты об этом. Смены у медперсонала длятся по 12-14 часов (дневные и ночные) или 24 часа (с утра до утра). Смены водителей – только по 12 часов: переутомление за рулем опасно.
Работники бригады говорят, что к такому графику давно привыкли. Многие работают больше, чем на ставку, и дежурства у них чаще, чем предусмотрено стандартом. Кстати, бытовые условия для пауз между вызовами обеспечены. Есть отдельные комнаты отдыха для водителей, медиков-мужчин и медиков-женщин. В водительской – больше 10 кушеток, телевизор, шкафчики для личных вещей. В комнатах отдыха медперсонала – удобные кресла, кулер с водой, посуда, микроволновка… В отдельной комнате для приема пищи – два холодильника, кофе-аппарат, который за монетку не только кофе нальет, но и шоколадку выдаст, столы, большой телевизор, раковины. Есть душевая.
Видим признак новых реалий – «противочумный», то есть противо-эпидемический костюм. В него прямо в коридоре около диспетчерской переодевается очередная бригада, которой предстоит ехать на «ковидный» вызов. Если вид врачей в этих костюмах впечатляет, то процесс облачения в них впечатляет еще больше.
Обязательный ритуал
Одеться в комплект противоэпидемический одноразовый «Садолит-1», а именно так называется одеяние, – можно сказать, целая церемония. А точнее, строгий алгоритм действий. Костюм сшит из спанбонда и состоит из 12 элементов: халат, хирургические куртка, брюки, шапочка-шлем или косынка, пара высоких бахил, пара нарукавников, фартук, респиратор, защитные очки, две пары стерильных хирургических перчаток из латекса и салфетка-полотенце. Костюмы, в которые работники одевались на наших глазах, изготовлены в Санкт-Петербурге в апреле этого года. Одевание происходит, как правило, с помощниками, и сейчас это уже привычный ритуал, который каждый выездной медик проделывает за дневную смену раз по пять, а то и больше. И то он занимает до десяти минут. Вначале, понятно, бывало дольше.
Алгоритм снятия костюма еще строже и дольше. Проводится в спецпомещениях в COVID-госпиталях, тщательно обеззараживается каждый элемент с помощью дезраствора. Еще бригада должна обеззаразить автомобиль на специальной площадке, – это еще минимум 35 минут. Из-за всех этих поцедур «ковидный» вызов – самый долгий. Вызов скорой в Сыктывкаре в «обычной жизни» в среднем длится 46 минут, а такой – часа два и больше.
Спрашиваем «людей в голубых халатах», каково носить такое облачение. Отвечают, что работать можно. Бывает, очки запотевают, кому-то жарковато. Но в целом приемлемо.
Обеспечены надолго
Артем Куликов рассказал, что в начале эпидемии таких костюмов на станции было до 100 штук. Думали, что их хватит надолго, но они «улетели» в первую же неделю. Стали приходить новые поставки, напряженка порой случалась, но все-таки СИЗы были на станции все время. Помог сразу же включенный режим экономии и переход на многоразовые изделия. Сейчас на сыктывкарской станции скорой помощи в сутки бывает 25-30 «ковидных» выездов, на них уходит до 50 костюмов. При том, что одеваются по необходимости: когда вся бригада, а когда лишь один медик. Это и есть разумная экономия. На станции хватает всех необходимых медикаментов и изделий, но ежедневный подсчет обязателен.
Как пояснил «Региону» Михаил Сурин – главный врач Территориального центра медицины катастроф Республики Коми (ТЦМК РК), в юрисдикцию которого с начала 2020 года входит сыктывкарская служба скорой помощи, сейчас ежедневная потребность – от 35 до 70-75 костюмов в день, ведь их надевают при выезде не только к «ковид-плюс» пациентам, но и к тем, у кого лишь подозрение на вирус. В феврале ТЦМК закупил 2700 костюмов, в середине апреля республиканский минздрав дал еще 1500 комплектов из федерального поступления. К концу апреля на балансе центра было 2700 костюмов, но насколько их хватит, было точно неясно. В настоящее время потребность в костюмах закрывается централизованными поставками.
Сейчас, в эпидемию, сотрудники ТЦМК используют до 2000 масок в день. Поэтому и они закуплены в большом количестве. Причем, не только одноразовые, но и многоразовые, 8-слойные марлевые. После использования они обрабатываются, автоклавируются и снова идут в ход. Может, выглядят старомодно, но главное – работают. Так что масок, как и перчаток, у работников сыктывкарской скорой хватает.
Кстати, в апреле ТЦМК РК закупил и три изолирующих транспортных бокса – это капсулы, которые полностью изолируют пациента от внешней среды. С 2015 года в центре был один такой, теперь стало 4. Каждый стоит 600 тысяч рублей. Два бокса сразу отправили в Ухту, потому что там базируется вертолет – надо обезопасить пилотов от больных, перевозимых на дальние расстояния. Ведь летчики, в отличие от врачей, в СИЗах работать не могут.
Меры защиты медики соблюдают тщательно, но случаются и проколы – не по их вине. Поступает вызов, диспетчер расспрашивает о симптомах недомогания. По всему выходит, что случай невирусный, и к пациенту едут лишь в масках и перчатках. А потом делают экспресс-тест – у пациента оказывается еще и COVID…Слава Богу, случаев заражения вирусом работников скорой в Сыктывкаре ни в марте, ни в апреле не зафиксировано, но зачем такой неоправданный риск? Так что, люди, вызывая скорую, пожалуйста, описывайте диспетчеру состояние здоровья заболевшего как можно тщательнее! Чтобы в случае вашего заражения медики были должным образом защищены.
«7-я бригада, на вызов!»
Когда диспетчер определяет, какой бригаде ехать на очередной вызов, это объявляется по громкой связи и одновременно дублируется на персональное устройство – специальный планшет у руководителя бригады. Планшет бригады получают перед каждой сменой, в нем фиксируются все вызовы и каждое действие сотрудников. Руководитель жмет кнопку «вызов получил» – и время пошло. С момента получения вызова до выезда у бригады должно уйти не более трех минут. Чтобы добраться до адреса – не более 20 минут. Момент выезда, прибытия и так далее отмечается нажатием соответствующей кнопки планшета. Если пациенту нужно в стационар, доктор делает запрос на госпитализацию. Едут туда, передают больного, делают отметку о доставке и лишь тогда жмут «завершение вызова». Диспетчер видит, что эта бригада готова принять новый вызов. И часто он приходит, пока бригада едет на станцию с предыдущего.
Планшеты появились в арсенале сыктывкарской скорой в ноябре 2019 года. До этого все пометки делались в бумажных листках вызовов. Оснащение скорых планшетами в Коми проходит поэтапно – пока они есть только в Сыктывкаре и Воркуте. На очереди Ухта, потом другие муниципалитеты.
Вот и наш первый вызов. Надо ехать в одну из старых пятиэтажек по улице Димитрова, где ждет 71-летняя женщина с болями в животе. Доехали быстро, проблем с проездом во дворе не встретили. Родственники пациентки были против присутствия корреспондентов. И пока медики осматривают пациентку, мы ждем в машине. Расспрашиваем водителя, каково бывает добираться до больных.
– Да всякое случается, – отвечает Евгений Беккер. – Трудней всего проехать во дворах зимой, когда снег не чищен, и весной, когда он тает. А еще ночью, когда машин во дворах стоит больше, и порой доехать до подъезда особенно трудно…
Новый период работы, связанный с распространением COVID-19, в Сыктывкаре отсчитывают с 15-16 марта, когда в Коми объявили режим повышенной готовности, и появились первые заболевшие. Тогда и начались эти вызовы с подозрением на «корону» – с каждым днем все больше. По ощущениям Евгения Беккера, самих вызовов количественно, может, больше и не стало, но быть на вызове или в пути теперь приходится дольше, а передышки между вызовами на станции стали совсем короткими.
Тем временем медики определили, что пациентке нужно в травмпункт. У нее бригада заподозрила перелом ребер. В травмпункте нам пришлось долго ждать у дверей, пока ее примут – в помещении шла плановая санобработка, все опрыскивали дезраствором. И это еще одна сложность, которая появилась с приходом в город эпидемии: медучреждения постоянно проводят санитарную обработку, скорой часто приходится ждать ее завершения. Вот и наш вызов из-за этого ожидания продлился около часа.
Конечно, у пациентов с подозрением на COVID свой алгоритм поступления в стационар: их привозят в диагностический центр, делают компьютерную томографию грудной клетки, которая с высокой степенью вероятности диагностирует заражение коронавирусом, ждут ее результатов, а затем, в зависимости от них, везут пациента либо в COVID-госпиталь, либо в обычную больницу. После этого, напомним, – полный цикл снятия защитного костюма и дезинфекции автомобиля. Долгая история!
О трудностях и страхе
Какие еще сложности есть в работе? Разные. При вызове описываются одни симптомы, а по факту медики обнаруживают совсем другое. Немедля вызывать скорую, поясняет Владислав Потеряну, нужно при боли в груди, параличе, заторможенности, потере сознания… А люди порой вводят в заблуждение диспетчера, а тот – бригаду. И едет реанимационная, когда нужна врачебная, или наоборот. Поэтому пожелания медиков к гражданам: поменьше читать сомнительные советы, особенно в интернете, в беседе с диспетчером скорой не выдавать свои версии, а максимально подробно рассказать о том, что видите, и своевременно ходить в поликлинику, если что-то беспокоит…
«Наша» 7-я бригада в то суточное дежурство съездила на 12 вызовов. «Ковидных», к счастью, не случилось.
Мы спросили нескольких выездных медиков: а вам не страшно? За свои здоровье и жизнь, своих близких. Ведь сколько медиков в мире заразилось всего за треть года….
– Конечно, тревожно, – философски отвечает Владислав Потеряну. – Но уже привыкли, невозможно же бояться все время. Да и кто, если не мы? С приходом вируса никто не отменял те же инфаркты, инсульты, несчастные случаи, остальные заболевания. Что ж теперь – нам всем попрятаться по домам, а скорую закрыть на ключ? Защищаем себя, оберегаемся как можем. Тем более, нам не привыкать – и до вируса пользовались масками и перчатками. Мы все равно должны делать свою работу.
– Страшно, конечно! Потому что многие люди не понимают опасности коронавируса – считают, что он не опасней обычного гриппа,– говорит Вера Петровна Бондарук, которая работает на скорой города с 1981 года. – Коронавирус – это не только когда на тебя чихнули, но и болезнь грязных рук. Носителем вируса можно стать, даже не чувствуя симптомов, и заразить других – людей с более слабым здоровьем, ослабленным иммунитетом, просто пожилых. Такие несознательные граждане гуляют, где хотят, и заражают других. А я между сменами по 4 дня сижу дома, и никуда не хочу выходить. Не видела внуков уже полтора месяца, потому что не знаю, что могу им принести на себе с работы. У нас была пациентка – бабушка в возрасте 91 года. Она никуда не выходила из дома, к ней приходил только молодой племянник. И экспресс-тест показал у нее наличие вируса. Откуда взялась эта зараза? Наверняка от племянника, который сам не знал об этом. Всем знакомым, которые шутят на тему коронавируса и не воспринимают его всерьез, я всегда говорю: если бы вы владели той информацией, которой владеем мы, медики, вы бы об этом больше не шутили.
Ирина САМАР
Фото Марии ШУМЕЙКО
Артем Куликов, заведующий Центральной подстанцией Сыктывкарского отделения ТЦМК РК:
– За январь-апрель ситуация менялась постоянно и порой очень стремительно. Первые официальные рекомендации стали поступать нам уже в начале года, но тогда это не казалось серьезным. А когда в середине марта в городе появились подтвержденные случаи заболевания, в первые недели после этого мы «утонули» в рекомендациях, инструкциях и так далее, присылаемых из всех ведомств и зачастую противоречивых. Пока не было заболевших, мы смело выезжали на условно контактных одетыми в защитные костюмы и улыбались, фотографировались – просто отрабатывали схему. А когда пошли первые перевозки с установленным диагнозом, весь смех и ирония ушли на второй план. В глазах персонала появился некоторый страх, на первые вызовы оделись по максимуму. Это были перевозки из эжвинской больницы, где случилась первая вспышка.
В первые недели эпидемии, конечно, было тревожно. Многие боялись. Я сам выезжал на такие вызовы (у нас все руководство дежурит, наряду с рядовыми врачами), и ощущения были такие… не совсем привычные. Сейчас мы уже привыкли и, по большому счету, перестали бояться. Но поводов расслабляться нет.
За полтора месяца самоизоляции мы, медики, привыкли к этому режиму. Он, конечно, ненормальный, но это самая эффективная мера против дальнейшего распространения вируса. Многие из моих коллег живут не дома – боятся принести инфекцию. Я сам живу в другой квартире и второй месяц не вижу родных, хожу по маршруту дом-работа и больше никуда. Кто-то считает, что COVID не страшнее гриппа, и ситуация вокруг него нагнетается искусственно. А как заболеют, уже по-другому разговаривают, там героев уже не остается.
На заболевших бывает очень страшно смотреть. Это тяжелая болезнь – воздуха не хватает, человек задыхается и умоляет его спасти.
Артем Николаевич Куликов в этом году признан лучшим врачом скорой помощи в Коми. Лучший фельдшер года в Коми – Артур Анатольевич Пунегов – сотрудник Центра медицины катастроф.
Очередь из скорых в диагностический центр на КТ с подозрением на пневмонию. Сыктывкар, апрель 2020 г. Фото vk.comgberhospital.
