Ольга Коханчук: «Я свою партию помню до сих пор!»

Исполнительницу одной из главных партий – Райды – в первой постановке балета «Яг-Морт» Ольгу Коханчук мы нашли в Москве. Многие годы она танцевала в Коми республиканском музыкальном театре, а сейчас трудится педагогом-репетитором в труппе «Русский балет» под руководством Вячеслава Гордеева. О том, как рождался и жил первый спектакль «Яг-Морт» в далекие 1960-е годы, Ольга Васильевна с удовольствием согласилась рассказать читателям «Региона».

[ads_color_box color_background=»#eee» color_text=»#444″]Коханчук Ольга Васильевна
Народная артистка Коми АССР, заслуженная артистка РСФСР.
Родилась в 1942 г. в г. Константиновка Донецкой области Украинской ССР. Окончила хореографическое училище в Перми. В 1961 году стала солисткой балета в Сыктывкаре. Вышла замуж за своего партнера Игоря Кочеткова (народный артист Коми АССР). Двадцать лет пара танцевала вместе. Стаж супружеской жизни – полвека.
Ольга Коханчук танцевала ведущие партии в балетах «Лебединое озеро», «Жизель», «Эсмеральда», «Корсар», «Египетские ночи», «Большой вальс», «Яг-Морт». Всего Коханчук выходила на сцену в 40 различных постановках.[/ads_color_box]

«Танцевали» даже Ищенко и Бобракова

– Ольга Васильевна, Вы танцевали во множестве балетных спектаклей. Но ведь первый всегда запоминается больше всего?

– Я свою партию помню до сих пор! Для нас для всех это был первый большой опыт.

Яков Сергеевич Перепелица впервые писал музыку для балета. У нас тогда был дирижер Николай Порфирьевич Клаус, когда-то работавший в Минске главным дирижером, а потом оказавшийся в лагере, в Инте. Хороших музыкантов с подобной судьбой тогда было много. Уезжать из Коми после отсидки им не разрешали, вот они и перебирались в Сыктывкар. Николай Порфирьевич был музыкантом с большой буквы. Он очень помогал Перепелице создать именно балетную музыку. Ведь в ней есть множество нюансов, объяснял, что за чем идет, какие переходы с адажио на вариации и так далее.

– Долго длилась работа?

– Нет! Постановка у нас заняла два месяца. А работали, что называется, «с колес». Напишет Перепелица фрагмент музыки, принесет – ставим. Завтра появляется новый – и опять.

– Расскажите, какой тогда была балетная труппа?

– Артистов балета было всего-то человек шестнадцать. А с образованием и вовсе я одна. В балетных постановках выходили все – солисты оперы, хор, Галя Кузнецовская, Валентина Ищенко, даже Ия Петровна Бобракова! Она тогда, конечно, не была главным режиссером. Иначе никак нельзя было выйти из положения. Все учились бегать как олени, ножками вперед. А что было делать? Вот Валентина Ищенко – большая оперная актриса, осужденная якобы за шпионаж, играла в «Яг-Морте» мать моей героини. Очень трогательно, проникновенно.

Репетиции наши шли в небольшом помещении над магазином, не помню, как он назывался. Не было ничего – ни линолеума специального, ни туфель балетных. Но мы работали. Хореограф Григорий Залманович Ваховский приходил на репетиции всегда в приподнятом настроении, у него буквально все горело. Мы, конечно, старались ему помогать! Сами загорались от него.


Вот такая она была – первая Райда.

– Ну, у Ваховского это же был не первый балет?

– Тоже первый! Трудность была еще в том, что спектакль нигде не шел, он только рождался. Когда Ваховский делал «Эсмеральду» — это было другое дело, постановка шла на многих сценах. А тут все с самого начала!

Репетировали мы, без преувеличения, день и ночь, никто не считался со временем. И выпустили спектакль в срок. Премьера была в драмтеатре. А там – маленькая сцена. Декорации художник Василий Игнатов тоже делал прямо в драмтеатре. Позже, после премьеры, нам сказали, что мы должны ехать в Москву и выступать во Дворце съездов. Представьте размеры нашего драмтеатра и Дворца съездов! Конечно, все отказались от этой площадки. Потом нам предложили другую сцену – Кремлевский театр. Там прекрасная сцена, но и для нее наши декорации оказались маловаты. Пришлось нашему художнику делать их заново. Там мы станцевали пять спектаклей для зрителей и один для театральной общественности.

– По сути, вам повезло, вы были соавторами балета. Такое нечасто встретишь. Помните, что Яков Сергеевич говорил вам?

– Я изо всех сил старалась помочь, подсказать, как удобнее сделать вариацию, где две четверти темп, где три. Где резвый темп взять, а где поспокойнее. Мы постоянно все обсуждали. Он прислушивался, не отвергал ничего.


Райда (О.Коханчук) и Яг-Морт (В.Шестаков).


Туган (И.Есаулов) и Райда (О.Коханчук).

По три «сеанса» в день

– Ольга Васильевна, а как публика восприняла новый балет? Жанр-то непривычный для северного края…

– Ой, вы даже не представляете. Принимали отлично! Все было, как в кинотеатре. Мы не то что двойниками, а тройниками танцевали! Спектакли шли в 12.00, 14.00 и в 19.00!
Такого успеха не припомню. В Москве я смотрела балеты во многих театрах. Хорошо принимают, да, но все равно не так, как в Сыктывкаре простой народ принимал балет «Яг-Морт». Это был первый балет в нашей афише. Все тогда удивлялись, что в нашем «медвежьем углу», как называли Республику Коми, появился вдруг балет!

– Цветы дарили?

– Нет, вот цветов не дарили, в Коми их просто не было. Потом балет поехал в Москву, и там тоже давали по несколько спектаклей в день. Мальчики-партнеры у меня в спектакле менялись, а партию Райды я танцевала одна. Еле ноги порой волочила.

Один спектакль мы танцевали в телецентре на Шаболовке, там «Яг-Морт» сняли, а потом показывали целиком по Центральному телевидению! После этого пригласили на банкет в ВТО, там были руководители республики, солисты балета, а еще знаменитые певцы Леонид Утесов и Валентина Казанцева.

После того как Ваховский поставил второй спектакль «Эсмеральда», мы с двумя балетами отправились в Ленинград. Наши выступления проходили в здании, которое было раньше на месте новой сцены Мариинского театра. Посмотреть, что такое поставили в Коми, приходили известные балетные артисты, уважаемые балетные критики – Вера Михайловна Красовская, Галина Дмитриевна Кремшевская. Они ждали нас после спектакля и высказывали свое мнение о нашей работе. Им очень понравилось. Сейчас такого не бывает. Ну а после – опять обсуждения, оценка работы нашего театра и вопрос, способны ли мы существовать дальше. Это был 1964 год, но все равно балетная труппа была малочисленна – 24 человека и плюс артисты драмы и оперы. Слава богу, руководство решило, что спектакли у нас на достойном уровне.

Через несколько лет у нас появилась своя сцена в музыкальном театре, который построили благодаря Зосиме Паневу. Он сделал это фактически втайне от Москвы. За такое тогда могли запросто не то что с должности снять, посадить. Зосима Васильевич прекрасный был руководитель и человек.

Культуре тогда вообще уделяли огромное внимание. Вот представьте, у нас на республиканском телевидении была еженедельная передача о балете, в которой я рассказывала о разных постановках.

В Ёртоме при свечах

– Первый коми балет ставили люди не коми национальности. Как вашему коллективу удалось проникнуться культурой коми народа?

– Я выросла в Коми АССР. С детства много ездила по маленьким селам и деревням, где и сцены-то настоящей не было. Много общались с местными жителями в таких поездках. Смотрела, как живет республика. Ну и, конечно, в театр ходила. В Сыктывкаре был отличный драматический театр. В нем были две труппы. Первая – из бывших сидельцев, вторая – из коми актеров. Обе труппы замечательные! Я старалась побывать на всех спектаклях, знала всех актеров. Смотрела и на русском, и на коми. Очень нравились «Свадьба с приданым», «Сельские вечера».

Отлично помню актеров Трошеву, Кривошеина, Аврамова, Ростиславину. А вот литературы тогда почти никакой не было, все приходилось додумывать.

С театром мы много ездили с так называемой агитбригадой. Однажды были в деревне Ёртом, а там даже света нормального не было, танцевали при свечах! Ну и холод сумасшедший. Ночевали мы у местных жителей. Конечно, общались, отвечали на вопросы и сами много спрашивали. Было очень интересно. Танцевали мы тогда в Ёртоме… в церкви! Маленький храм, алтарь, веревочкой отгорожены зрители, и мы танцуем «Жизель». Люди набились битком, занесли снег и холод. Адажио мы повторяли для них два раза. Вот такая была тяга к искусству.

– Где Вы впервые услышали эту историю про Райду и Яг-Морта?

– В ансамбле «Асъя кыа» был танцовщик Геннадий Тренев. Именно он нашел эту сказку и решил из нее сделать балет. Первое либретто было как раз написано им!

– Вам известна судьба ваших партнеров по тому первому спектаклю?

– Игорь Марцинковский работает в Челябинске педагогом-репетитором. Игорь Есаулов уехал в Йошкар-Олу с семьей. Лет пять назад его не стало. Михаил Трофимов вернулся в Иркутск и тоже уже ушел из жизни. Владимир Шестаков, исполнявший Яг-Морта, погиб.

Ваховский уехал с женой и детьми в Германию, в Ганновер. Там он еще работал немного, ставил. Я хотела встретиться с ним, но, увы, опоздала…

– Как Вы думаете, сейчас балет будет актуален?

– История, которая в нем рассказана, – интересная. Должны воспринять. Дай бог, чтобы так было, балет же замечательный!

Спасла «медвежья кровь»

– Ольга Васильевна, Вы родились на Украине, как Вы попали в балет и вообще в Коми?

– Я родилась в Константиновке в 1942 году. У нас уже стояли немцы. Отец ушел на фронт и почти сразу погиб, я его, конечно, не помню. Я же родилась очень слабенькой. Бабушка рассказывала, что пришел немецкий врач и сказал: «Вы ее закройте марлечкой, она тихо умрет». Но бабушку такой вариант не устраивал. Она нашла русского врача, привела его ночью к нам, и тот велел поить меня «медвежьей кровью». Что это такое, я у бабушки так и не узнала. Потом нас погрузили на телегу и эвакуировали в Коми. Обосновались мы в Выльгорте. Обратно на Украину и мыслей не было вернуться.

Я, сколько себя помню, всегда танцевала. Вырезала из газеты и шила балетные туфельки. Естественно, надену их, а они рвутся. Из марли шила юбку. Мне тогда лет пять было.
У меня был порок сердца, и мне категорически запрещали танцевать. А это все равно что запретить дышать! Я не могла без этого. Из Дворца пионеров меня гоняли, тогда родные решили отдать в музыкальную школу. Я училась на фортепиано и на скрипке пять лет. Говорили – способная. Но… прибегала домой, бросала футляр со скрипкой в снег и бежала во Дворец пионеров. Там Наталья Альбертовна Генчель, бывшая балерина Киевского оперного театра, вела кружок танцев. Во Дворец пионеров я должна была проникнуть так, чтобы меня не видела директор Заборцева. Она знала про мой порок и гоняла меня.

– Порок потом не аукнулся?

– Нет! Хотя я очень много работала. Если шел спектакль «Лебединое озеро» и был не мой состав, я обязательно танцевала па-де-труа!

«Смуглянка» и беглянка

– Однажды я решила, что мне надо учиться в хореографическом училище. В своей 16-й школе я организовала танцевальный кружок и ставила танцы на шесть пар. В 10 лет мне дали грамоту от обкома партии за организаторскую работу и за хорошую учебу отправили в «Артек». А в Симферополе всем делали проверку здоровья, и меня тут же поместили в изолятор. Лечили-лечили, выхожу, а смена уже закончилась… Директор посмотрел на меня, пожалел и решил оставить еще на одну смену. Спросил, какой язык я учила в школе, и определил в группу детей из ГДР. Немецкий мне пригодился: сейчас на гастролях в Германии, куда мы ездим каждый год, обхожусь без переводчика.


Ольга Коханчук (слева) во Всероссийском театральном обществе после показа балета «Яг-Морт» в Москве. 1962 г.

Так вот, в «Артеке» пошла я по зданию гулять. Слышу, звучит балетная музыка, открываю дверь, там танцевальный кружок. Зашла, встала в уголок, стала движения повторять. Педагогом в этом кружке была Ирина Александровна Добель, бывшая балерина Большого театра. Она мне и сказала, что надо ехать учиться в Москву, в Ленинград или в Молотов (ныне – Пермь). Ирина Александровна поставила мне два номера: «Молдованеску» на музыку «Смуглянки» и вальс. Эти номера я танцевала на всех экскурсиях. С этой «Смуглянкой» я решила поступать на балерину. После «Артека» понимала, что учиться необходимо, но денег на поездку не было. Тогда пошла в министерство культуры и говорю: «Хочу учиться, надо 300 рублей». И мне эти деньги нашли! Но была еще одна загвоздка: к Сыктывкару-то не было железной дороги, станция только в Княжпогосте, туда надо было добираться. Мой дедушка работал в автотехснабе, и я знала, где останавливаются грузовые машины, где получают груз. Когда бабушка ушла на рынок, я собрала деревянный ящичек и пошла туда.

Залезла в машину, спряталась в кузове и так доехала до Княжпогоста. А бабушка ведь почти месяц ничего обо мне не знала! Сказать я ей не могла, она бы меня не отпустила.
Дальше приключения не кончились. Надо было сесть на поезд. Я пошла в райком комсомола, там убедила всех, что мне надо учиться. Мне поверили, купили билет до Молотова и посадили на поезд. Утром – станция Котлас, все из поезда выходят. Оказалось, там надо делать пересадку, компостировать билет и ехать дальше. На станции толпа людей, тогда решила идти за помощью в комнату матери и ребенка. Мне же 10 лет! И мне опять помогли. Потом пересадка была в Кирове. Я добиралась четверо суток. Голодная! Приехала в Пермь, а там уже третий тур… Но я шла напролом, с дороги, голодная, но сразу туда! Меня проверили, попросили станцевать. Я наиграла пианистке «Смуглянку» и лихо исполнила ее. Сказали, что маленькая, но очень танцевальная – и приняли. Отец погиб на фронте, так что меня взяли на гособеспечение, но вот жить было негде. Сначала на матрасах в училище, а потом сняла комнату вместе с тремя девочками. И опять помогли в министерстве культуры Коми. Я туда написала письмо: «Тетя Ира, надо снять комнату, нужно 300 рублей». Потом меня устроили преподавать ритмику в общеобразовательную школу, стала идти зарплата, и вопрос решился. После окончания училища я верой и правдой отработала Республике Коми все: двадцать лет танцевала в театре!


Стаж супружеской жизни у Ольги Коханчук и Игоря Кочеткова – полвека.


На занятиях в «Русском балете».

Оксана ФОМИНА
Фото автора и из архива О.Коханчук

[ads_color_box color_background=»#eee» color_text=»#444″]Перепелица Яков Сергеевич (1927–1990)

Композитор, педагог, заслуженный деятель искусств Коми АССР, заслуженный работник культуры РСФСР, лауреат Государственной премии Коми АССР, член Союза композиторов СССР. Автор первого национального балета «Яг-Морт», балета «Домна Каликова», посвященного героине Гражданской войны.

Родился 13 октября 1927 года в с. Веселое Харьковской области. В 1935 году семья приехала в Сыктывкар к ссыльному отцу. Окончил Сыктывкарское музыкальное училище. С 1944 по 1956 г. работал в Государственном ансамбле песни и пляски Коми АССР (ныне ансамбль «Асъя кыа») – баянистом, концертмейстером и хормейстером. С 1958 по 1979 г. преподавал в Сыктывкарском музыкальном училище, с 1979 по 1990 г. был председателем Союза композиторов Коми АССР. Автор множества песен, пьес для баяна и фортепиано, музыки к театральным постановкам, «Реквиема памяти сыктывкарцев, погибших в Великую Отечественную войну».[/ads_color_box]

 

[ads_color_box color_background=»#eee» color_text=»#444″]Клаус Николай Порфирьевич (1906 – 2001) 

Дирижер, пианист, композитор. Родился в г. Климовичи Могилевской области. С 1926 г. учился в Белорусском музыкальном техникуме. В 1934 г. окончил Белорусскую консерваторию. С 1928 г. дирижер театров в Минске. В 1939–1941 гг. главный дирижер симфонического оркестра Всебелорусского радиокомитета.

С 1941 г. во время немецкой оккупации – дирижер Минского белорусского театра. Помогал евреям из гетто и подпольщикам. В конце войны оказался в Германии, работал в концертной организации по обслуживанию лагерей для интернированных лиц и американских союзных войск. В 1947 г. концертмейстер Белорусской филармонии, дирижер Бобруйского театра музыкальной комедии, Минского областного Дома народного творчества. В 1948 г. репрессирован, осужден на 25 лет лагерей. Срок отбывал в Инте. С 1958 г. главный дирижер Республиканского музыкального театра в Сыктывкаре. После реабилитации в 1967 г. все последующие годы жил в Калуге. Еще находясь в лагере, стал терять зрение и к концу жизни полностью ослеп. Автор ряда детских опер, романсов, инструментальных произведений.[/ads_color_box]

 

[ads_color_box color_background=»#eee» color_text=»#444″]Ваховский Григорий Залманович (1927–?)

Артист балета, хореограф. Заслуженный деятель искусств РСФСР, заслуженный артист Коми АССР. Постановщик балета «Яг-Морт».

Родился 15 января 1927 г. в Иркутске. Начал танцевать с семи лет, подростком принимал участие в постановках на сцене иркутского Дворца пионеров, с 1942 г. начал танцевать в Киевском театре оперы и балета, который эвакуировался в Иркутск. Добровольцем ушел на фронт. Служил в ансамбле 3-й Гвардейской армии первого Украинского фронта. Был ранен. Награжден орденом Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги». Работал в Иркутском театре музыкальной комедии – солистом балета и постановщиком. С 1958 г. главный балетмейстер Коми республиканского музыкального театра. С 1966 г. главный балетмейстер Пятигорского театра музыкальной комедии, где прослужил 23 года, поставил 72 спектакля. Выйдя на пенсию, создал детский музыкальный театр «Белая ромашка», который получил звание «Народный театр».[/ads_color_box]

 

[ads_color_box color_background=»#eee» color_text=»#444″]

Игнатов Василий Георгиевич (1922 – 1998)

График, художник театра, мультипликатор, иллюстратор. Народный художник Республики Коми. Член Союза художников СССР с 1958 года. Автор декораций и костюмов к балету «Яг-Морт».

Родился в селе Зеленец Усть-Сысольского уезда Коми автономной области.  Учился в Московском художественном училище памяти 1905 года, затем на художественном факультете ВГИКа. В 1956–58 гг. работал на студии «Союзмультфильм». Был художником-постановщиком фильмов, ставших классикой отечественных мультипликаций: «Гадкий утенок», «Петушок – золотой гребешок», «Украденный месяц», частично – «Маугли». Работал на студии «Диафильм». В 1960–70-е гг. исполнил эскизы декораций и костюмов к спектаклям республиканских театров. Иллюстрировал книги для Коми книжного и других издательств. В течение тридцати лет (с 1960-х гг.) работал над станковыми графическими циклами по теме коми легенд и сказаний. Творческое наследие хранится в Национальной галерее Республики Коми.[/ads_color_box]