Леонид Зильберг: «В паспорт не смотрим»
Еврейскую национально-культурную автономию Республики Коми в России считают едва ли не образцово-показательной, на методиках ее воскресной школы учатся коллеги со всей страны, а в летний лагерь дети разных национальностей начинают записываться за несколько месяцев. Об истории возникновения ЕНКА в Сыктывкаре и сегодняшней деятельности «Региону» рассказал ее создатель и руководитель Леонид Зильберг.
– Леонид, как семья Зильбергов оказалась в Сыктывкаре?
– Отца отправили сюда работать. Это был вариант таких «мягких» репрессий. Отец закончил аспирантуру МГУ, защитил кандидатскую диссертацию по истории, был на фронте. При этом фронтовик с наградами, кандидат наук, он не мог устроиться на работу в Москве даже учителем. Шли 1953-54 годы, «дело врачей», страшная антисемитская атмосфера в стране. Было два варианта: уехать от этого всего в Сыктывкар или Ашхабад. Может, они и выбрали бы второе, но мама после железнодорожного института уже была в Ашхабаде на практике и сказала «нет». Поехали в Сыктывкар.
– В неизвестный северный город…
– Не совсем. Друг семьи, познакомивший моих родителей, был адвокатом и ездил по всей стране. Он сказал, что бывал в Сыктывкаре и там «очень хорошие люди». Приехав, родители застали захолустье, деревянные мостки вместо тротуаров, но люди подтвердили свою характеристику.
– А другие евреи? Понятно, что это было волнообразное прибытие: и спецпереселенцы, и послевузовское распределение. Какими были пропорции?
– Я смотрел статистику: в 1958 году в Коми АССР было 6 тысяч евреев, и это только те, кто были учтены. На самом деле, думаю, все 10 тысяч можно считать, не меньше. При населении в 400 тысяч это неплохой процент. В большинстве это были спецпереселенцы. 4 тысячи прибыли из Литвы. При тогдашнем населении Литвы в 3 миллиона и пятистах тысячах из них евреев это составляет 15 процентов. Те же пропорции можно перенести и на спецпереселенцев, повысив при этом соотношение, поскольку высылали, в основном, мелкую буржуазию, интеллигенцию, людей свободных профессий, среди которых евреев было больше. Сейчас в Коми, учитывая и смешанные браки, около тысячи евреев. Многие, когда появилась возможность, уехали, но кто-то оставил в истории республики глубокий след. Например, развитие баскетбола и тенниса в Коми мы связываем с именем Александра Романовича Несанелиса. Кстати, родители известного во всем мире выходца из Коми Романа Абрамовича как раз вот из этой литовской волны.
Весной нынешнего года Министерство национальной политики РК провело на своем сайте электронную фотовыставку «Сплоченность народов во имя Победы». Был в ней и раздел, посвященный семье Зильбергов.
– Но Абрамович хоть и прославил республику, но все же свои способности в бизнесе проявил за ее пределами. А кто из евреев в свое время внес значительный вклад в развитие Коми АССР?
– Тут жили очень яркие люди. Человеком невероятных талантов был Александр Соломонович Клейн, Александр Алшутов (Бейлин) из этой же литераторской среды. Недавно исполнилось пять лет со дня смерти тележурналиста Анатолия Пошуменского, которого многие называют учителем в профессии. В разных областях трудились серьезные крупные личности. В строительстве все знали руководителя «Комистроя» Наума Белоцерковского, Леонида Трапера. В угольной промышленности – Леонида Краснера, в банковской сфере – Михаила Глузмана. Среди известных евреев – мэр Воркуты Игорь Шпектор, мэр Инты Владимир Шахтин, руководитель администрации Троицко-Печорского района Виталий Широтов. В живописи – Роман Бендерский, в музыке – Михаил Герцман, в науке – Яков Юдович. Циля Израилевна Зильберг, моя мама, основала в Сыктывкаре патентный отдел и помогла найти дорогу многим талантливым изобретениям.
– После крушения СССР насколько массовым был исход евреев из Коми?
– Он был и до крушения. В постсталинские времена евреи возвращались в Литву, а после уже в Израиль. Но этот исход никогда не был массовым.
– При СССР евреи в Коми держались вместе?
– Еврейской общины тут долгое время не было. Попав в Коми в ссылку или по распределению, каждый был сам по себе. Когда в Москве или, скажем, в Украине непрерывно звучали разговоры: «тот уехал, а тот написал, тому прислали посылку», у нас такого не было. Держались обособленно. И это нетипично. При этом потребность в общении была, она просто не реализовывалась.
Основной деятельностью ЕНКА все последние годы является социальная работа – помощь пожилым людям, инвалидам, детям. В разные годы помощь получали до 400 семей по всей республике.
– Вы начали объединяться официально в 1990 году. Как это происходило, кто входил в «могучую кучку», собранную Вами?
– В «могучую кучку» входили сначала два человека: я и Татьяна Кожевникова, тогда депутат городского совета, юрист авиапредприятия, очень активный человек. Позже к нам присоединились Боря Куковицкий – он потом уехал в Америку, Дима Несанелис. Пятым был замечательный человек, прекрасный организатор, руководитель ДК «Металлист» Александр Исаакович Мойсеевич. И все закрутилось. Председателем сделали Пошуменского как одну из самых авторитетных фигур… Израиль Шевелевич – его настоящее имя, хотя все знали его как Семена Владимировича. Тогда автономии еще не было, было общество еврейской культуры. В конце 90-х Пошуменский собрался уезжать, и я стал его председателем. В 2000 году я зарегистрировал автономию.
– С чего вы начали?
– Сначала мы собирали людей по знакомым, и собралось не так мало – человек шестьдесят. И тут надо вернуться к литовской диаспоре, много раньше создавшей свою общину. Литовские евреи, начиная с момента приезда в Коми, соблюдали все религиозные традиции. По сути, у них была синагога на дому. Они привезли из Литвы раввина, который приехал со свитками Торы. Они ухитрялись в субботу не работать, соблюдая шаббат, пекли мацу, справляли праздники. Но к тому времени, как собрались мы, эта община почти «рассосалась». Но опытные люди в ней все-таки остались, и благодаря им мы очень быстро восстановили наш уклад. Среди них были те, кто знал иврит еще с гимназии. У нас поначалу не было никакой инфраструктуры, создать ее было одной из первых задач. Мы нашли помещение на Морозова, 37, сделали там прекрасный ремонт, полностью оборудовали его, и с тех пор там и «живем».
– Как развивалась автономия дальше? Это был «кружок по интересам» или начались крупные проекты?
– Дальше была задача подключить все еврейские организации, которые есть в России, для поддержки. Для такого маленького города как Сыктывкар, с небольшим количеством евреев, главное – аккумулировать ресурсы, и это удалось. Долгое время у нас работала такая организация – «Джойнт», которая помогает пожилым евреям по всему миру. За счет этого мы также нашли много людей, у нас появились большие списки. Какое-то время она распространилась настолько, что стала полноценной альтернативой государственным соцслужбам. Мы стали и, в принципе, продолжаем оставаться самой большой в республике негосударственной социальной службой. Сейчас она поменьше: люди умирают, уезжают, но было время, когда одних социальных работников у нас было 50 человек. Во всех городах республики мы курировали до 400 семей, чьи родственники нуждались в помощи.
– Кавказские народы гордятся тем, что у них нет детских домов. Как у евреев обстоят с этим дела, и каковы вообще еврейские семейные традиции?
– Если, условно, в Америке выставить на аукцион еврейского ребенка, то можно выручить, думаю, несколько миллионов долларов. Все стремились бы усыновить его. К детям отношение у евреев трепетное, но у нас есть иллюзия относительно такого же отношения к детям в старые времена, лет сто назад. Я люблю смотреть старые фотографии и, глядя на них, понимаю, насколько обыденной вещью было насилие в семье. Еврейские семьи не были исключением, и все недостатки своего времени они несли со всеми народами. Были и свои традиции. В еврейской среде всегда были жесткие конкурентные взаимоотношения. С одной стороны, тебе никогда не дадут умереть, с другой, ты хлебнешь школы жизни по полной.
– Существуют стереотипы о евреях, которые Вас бесят?
– Меня, честно говоря, никакие из них не бесят. Все, что говорят плохого о личных качествах евреев, тоже правда. Главный стереотип: евреи все одинаковые и все заодно. На самом деле, как и все нормальные люди любой национальности, евреи находятся в жесточайшей конкуренции друг с другом. У евреев есть несколько хороших конкурентных преимуществ, которые были выработаны в течение веков. Это ценность образования. Если пролистать историю лет на 400-500 назад, то мы увидим, что в мире существовал единственно поголовно грамотный народ. И это длится со времен Христа. Да, в античные времена была развита грамотность, как это ни странно, потом это все ушло, и грамотных народов было очень мало. Еще во времена Христа каждого мужчину, начиная с 13 лет, в синагоге вызывают читать Тору, и если он не мог этого сделать, это был позор для семьи.
У евреев не было государства, поэтому в приоритете у них были не силовые, а интеллектуальные структуры. Как это передавалось? Отнюдь не по наследству. Вот есть большой раввин, настоящий мудрец. Было принято отдавать ему в ученики детей, которые во все время учебы жили в его доме. Потом из этих учеников он выбирает самого умного и женит на своей дочери.
При Еврейской национальной автономии Республики Коми долгие годы работает воскресная школа и летняя детская театральная студия «Гефен».
– То есть не самого сильного, ловкого, умелого, красивого, богатого?
– Нет, именно самого умного, пусть даже самого бедного. И он становится следующим большим раввином. Вот такой позитивный отбор. Так формировались еврейские элиты. Умение вести бизнес вытекает из этого же преимущества. Много веков позитивного отбора – это важно.
– Кто-нибудь проводил статистику по поводу соотношения евреев в числе нобелевских лауреатов?
– Евреи составляют лишь 0,2 процента от всего населения Земли. В некоторые годы количество Нобелевских лауреатов – евреев по национальности – переваливало за 50 процентов. Бывало и поменьше, но не было ни одного года, чтобы не было ни одного. Это поразительно. Но это не случайно.
– Ваш родной племянник стал раввином. В этом есть и Ваше влияние? Как Вы к этому относитесь?
– Ну, влияние было внешним. Какое-то время Саша поработал в нашей сыктывкарской общине, съездил со мной на несколько молодежных конференций, на одной из которых познакомился с молодым костромским раввином. Он увлек его, и Саша выбрал этот путь. Теперь у него своя интересная жизнь, он наставляет и меня, и свою маму на путь истинный, промывает нам мозги.
– В воскресную школу при еврейской НКА в Сыктывкаре ходят дети разных национальностей. Что их в ней привлекает и объединяет?
– Это целиком и полностью заслуга педагогов. Возглавляет школу педагог и искусствовед Ольга Мойсеевич, она много лет этим живет, через школу прошли ее собственные дети, теперь она развивает ее для других. Школа действительно одна из лучших в России. Мы гордимся проектом нашей летней площадки. Ее модель я привез из Санкт-Петербурга, и поначалу нам помогал в организации Израильский культурный центр, после нам помогали другие организации: Российский еврейский конгресс, ФЕНКА, Сохнут и другие. Теперь уже на нашем опыте учится вся Россия. В нынешнем году в Сыктывкаре эта летняя площадка прошла в семнадцатый раз, и итогом ее стала театральная премьера, это уже традиция – каждый год ставить с детьми спектакли, из Москвы к нам приезжает режиссер Александр Степанюк. И в школу, и на площадку, и в автономию мы приглашаем всех, кому интересна еврейская жизнь. Мы никогда не смотрим в паспорт. В паспорт посмотрят, когда человек в Израиль захочет.
– Какие праздники отмечают евреи в Коми?
– Отмечают четыре больших массовых праздника, но есть еще праздники, когда мы просто молимся. В сентябре – начале октября мы справляем новый год – Рош А Шана, в декабре отмечаем Хануку, в марте – Пурим и в апреле Песах. В эти четыре праздника мы выходим за рамки общины, на них собираются больше двухсот человек.
Через 10 дней после нового года наступает праздник, когда нужно молиться и каяться, – Йом Киппур («Судный день»). Еще мы отмечаем Суккот, когда строится шалаш, в котором полагается жить неделю. Но в нашем климате, да еще и в октябре, это проблематично, поэтому мы строим во дворе общины шалаш, чтобы хотя бы выпить там стакан вина. В больших городах по городу ездят грузовики с суккой, чтобы евреи могли исполнить свой долг.
Суббота – самый главный праздник. Это сложно, но некоторые соблюдают его. У нас сейчас нет раввина, хотя я очень хотел бы, чтобы время от времени наш «взращенный» раввин Александр-Ицхак Зильберг приезжал к нам.
ЕНКА (Еврейская национальная культурная автономия РК) создана в 2000 году на базе существовавшего с начала 1990-х Общества еврейской культуры «Шалом».
За эти годы проведено несколько фестивалей еврейской культуры, фестивалей израильского кино, неделя памяти Менахема Бегина, с публикацией его воспоминаний и приездом большой делегации из Израиля, в том числе его дочери. Издано несколько выпусков сборника «Судьбы евреев в Республике Коми».
Регулярно проводимые еврейские праздники, такие, как Пурим, Ханука, Рош-А-Шана собирали на площадках Сыктывкара до 350 человек. Праздновались они также в Ухте и Воркуте, где усилиями сыктывкарского актива были созданы общины.
Автономия имеет свой культурный центр по адресу: Сыктывкар, ул. Морозова, 37 и представительство в Доме дружбы РК.
– У Вас есть любимое еврейское блюдо?
– Мама готовила цимес – сладкое блюдо из моркови с молоком, тефтели, которые я очень любил всегда. В еврейской кухне принято делать сладкими блюда, которые обычно такими не делают. Например, мясо в меду или кисло-сладкие тефтели. Вообще есть две основных линий еврейской кухни. Средиземноморская кухня, похожая на ливанскую, с острыми приправами, хумусом. И восточно-европейская кухня, с преобладанием блюд, принятых в украинской, вообще славянской кухне: те же драники, борщ, тефтели. К первой я не очень пристрастился.
– Какие перспективы у ЕНКА в Сыктывкаре?
– Сейчас у нас не очень хорошее время с точки зрения экономики. Евреи – экономически активный народ. Есть такое понятие «экспат». Это люди, которые приезжают работать в регион на 5-10 лет. У нас был очень хороший экспат – заместитель гендиректора «Монди СЛПК», израильтянин Шимон Битон, который принимал активное участие в жизни общины и был просто находкой для нас. Сейчас у нас таких нет, но если экономика наладится, то Коми станет перспективным местом для инвестиций, израильских предприятий, чтобы сюда приезжали менеджеры. 10-15 приезжих небедных евреев вполне могли бы составить костяк общины. Мои надежды на возрождение общины связаны с экономическим подъемом, который когда-нибудь начнется.
Полина РОМАНОВА
Фото из архива ЕНКА
