На древних рифах у черной речки
Скалы Седъю – любимое место ухтинцев и заезжих туристов
Прозрачный осенний день на спинах каменных гигантов – молчаливых скал-великанов, тихая речка у подножия, золото листвы и голубое небо. Это Седъю. Разбросанные по склонам бутылки и пакеты, стекло в реке, салфетки и туалетная бумага в лесу – это тоже Седъю. Таким контрастным увидела скалы под Ухтой корреспондент «Региона».
Вперед, к верхнему девону
Четыре часа по трассе, которая местами требует ремонта, – и мы в Ухте. Еще тридцать километров – и мы подъезжаем к поселку Седъю на берегу реки, которая и дала название поселку и скальным выступам. По неопытности или по наущению навигатора ехали мы по проселочной дороге, в одном месте перегороженной доморощенным шлагбаумом в виде железной трубы. По горкам-пригоркам, мимо песчаного карьера и картофельных полей, где трудились над уборкой урожая сельчане и городские дачники, мы снова выехали на вполне приличную прямую дорогу, по которой спустя два дня отправились в обратный путь.
Прежде чем найти прямой путь, пришлось преодолеть извилистый. Одна из проселочных дорог завела нас в карьер, высокие стены которого издалека поначалу мы приняли за преддверие скал. Карьер выглядит заброшенным, об этом говорят и заржавевшие остатки грунторазрабатывающей машины, однако он до сих пор служит в районе источником щебня. До скал разработчики не добрались: их от участи промышленного объекта в свое время спасла речка, вернее тот факт, что они находятся в водоохранной зоне. Однако до сего дня эта местность не имеет статуса особо охраняемой природной территории, хотя специалисты рекомендуют учредить тут заказник. Для геологов и ученых смежных специальностей объект имеет большое научное значение. Информация о нем содержится в сборнике «Геологические памятники Республики Коми», изданном Коми научным центром в 2008 году. Согласно исследованиям геологов, обнажения позволяют легко проследить историю их образования. Скальные обнажения высотой до 20 и длиной до 70 метров представляют собой рифогенные известняки верхнего девона, а значит, их возраст – 360 – 380 миллионов лет.
«Объект имеет большое научное значение как эталон верхнедевонских рифовых построек в Южно-Тиманском регионе. Обнажения регулярно посещаются стратиграфами, палеонтологами, литологами, здесь проводятся геологические экскурсии», – пишет в своей статье, посвященной скалам Седъю, в упомянутом сборнике палеонтолог Павел Безносов.
Через поселок
Что касается поселка Седъю, то его история началась в 30-х годах прошлого века, когда здесь создали лагерь для заключенных. Сегодня тут проживает около тысячи человек и сосредоточено производство совхоза «Изваильский». В конце прошлого века совхоз процветал, кормил Ухту и окрестности. В совхозном стаде мычали полторы тысячи буренок, тут выращивали картофель и турнепс, капусту, огурцы и даже цветы в теплицах. Несмотря на то, что масштаб хозяйства нынче не тот, оно остается одним из лучших в республике.
Подъехав к поселку, мы спросили дорогу у местного тракториста. «Это вам вернуться надо – вон к тому амбару», – махнул он рукой. Так и есть: в описаниях, оставленных путешественниками после посещения скал, так и сказано: у амбара повернуть с дороги налево. У огромного заброшенного совхозного сарая – «амбара» – обычно оставляют машины. Дальше – пешком по разбитой глинистой дороге. Но нам повезло: уже две недели погода баловала сыктывкарцев и ухтинцев, и мы рискнули пробраться на машине, лишь чуть-чуть зацепив бампер нашего седана.
Субботним утром площадку над скалами оглашали детские голоса: семья с двумя малышами складывала палатку и собиралась домой. Какое-то время наша компания наслаждалась пением птиц и тихим прозрачным днем, однако уже к полудню безостановочным потоком к скалам потянулись ухтинцы – парами, семьями и компаниями. Кто-то спускался к реке, любовался окрестностями со скал, расстилал «скатерти-самобранки» и жарил шашлыки. Место в выходные и правда оказалось популярным, как и гласили туристические сайты и блоги путешественников.
Паломничество туристов ограничивалось прогулками, пикниками и фотографированием. Наша же задача была спортивно-ознакомительная.
Полигон для скалолазов
Всего на Седъю три скальных «зуба», каждый из которых открывает перед скалолазами по несколько маршрутов – от простых до почти непреодолимых, с отрицательным восхождением, когда скальный козырек нависает над стеной. Кроме того, старые скалы иногда подбрасывают сюрпризы в виде камней, которые выпадают из стены, как молочные зубы: только схватишься за него, как он остается в руке или летит вниз, а ты рискуешь повиснуть на страховке.
Кстати, страховка – отдельная тема. Скалы невысоки, но этой высоты достаточно, чтобы при пренебрежении техникой безопасности разбиться насмерть или остаться калекой. Поэтому наш спутник, в прошлом инструктор сыктывкарского турклуба Константин Романов, не пожалел времени на организацию страховки: верхней и нижней страховочных станций. На вершине скалы мы заметили стационарную точку опоры, но не рискнули воспользоваться ей. Оказалось, напрасно: заглянувший на следующий день на скалы местный скалолаз Сергей Мальцев заверил нас, что она испытана и надежна. Заглянув в группу «ВКонтакте» «Ухтинские скалолазы», мы убедились, что не только досужие отдыхающие посещают излюбленное ухтинцами место. С весны, как только сойдет снег, до поздней осени тут проводят тренировки туристы-скалолазы.
Два часа у нас ушло на то, чтобы навесить веревки и подготовить снаряжение – и вот уже самый смелый из нас – шестилетний Глеб – совершил свой первый спуск на жумаре с крутой тропы, а потом преодолел и трехметровый путь по каменной стене. Всего мы успели испробовать четыре маршрута, два из которых показались простыми, один – средним по сложности, последний – почти непреодолимым. Тем сильнее была радость от того, что мне по-спайдерменски удалось добраться до страховочной станции на вершине.
Пещеры – на потом
Берега реки Седъю, что в переводе с коми означает «черная речка», известны еще и тем, что тут спрятаны пещеры. По незнанию мы пытались найти их, двигаясь по лесу вдоль реки. Но тщетно. Оказалось, следовало проехать на машине чуть левее, преодолеть капитальный мост по направлению к Троицко-Печорску. На другой стороне реки, неподалеку в лесу и спрятались пещеры. Место это, в отличие от скал, менее посещаемое.
Сами пещеры, больше похожие на гроты, осмотреть невозможно, но переночевать в палатке рядом с ними, наслаждаясь тишиной и представляя, как древние люди разводили тут костры, вполне реально. В 1902 году известный полярный исследователь и путешественник Владимир Русанов в районе Седъю сделал археологическое открытие: он обнаружил пещеру с предметами каменного века и эпохи бронзы, передав их затем в вологодский музей. В торфяниках вокруг поселка Седъю и позже находили остатки бивней древних млекопитающих. Сейчас же в реке, хоть и водится рыба, можно легко поймать куски железа и осколки бутылок.
Посещение пещер мы оставили на следующий раз, а сами двинулись в обратный путь – через Параськины озера, где, в отличие от седъюских скал, заказник был учрежден еще в далеком 1989 году.
В гостях у Параськи
Не так давно Параськины озера, излюбленное место отдыха ухтинцев, оценили на федеральном уровне: в августе 2021 года было подписано постановление о наделении этой территории статусом природного заказника площадью более 17 тысяч гектаров в составе Печоро-Илычского заповедника. Всего тут три озера карстового происхождения в окружении боров-беломошников. Кроме потрясающей красоты, озера славятся своей глубиной до тридцати метров и исторической ценностью: три памятника бронзового века, раннего железного века и раннего средневековья сочетаются с печальной страницей истории страны двадцатого века, когда территория Коми стала одним из островов «архипелага ГУЛАГ».
Сегодня на территории заказника действуют оборудованная экотропа, автостоянка, установлены скамьи, подвесной мост, качели, беседки, артобъекты и скульптуры. Одна из них посвящена «хозяйке» заказника, благодаря которой «Параськины озера» и получили своё название.
История «хозяйки» такова. Долгое время жила на берегу одного из озер Прасковья Кирилловна Михайлова. Вместе с мужем она охотилась на пушного зверя в лесах. Когда муж пропал без вести на войне, Прасковья, которую в просторечии звали Параська, стала вести хозяйство одна. Сдавала государству рыбу, мясо, пушнину, выполняла план наравне с мужчинами. Когда заготконтора стала приходить в упадок, устроилась сторожить деревянные мосты через Ухту и Тобысь. Постепенно соседи стали перебираться ближе к городу, и Параська превращалась в отшельницу. Однако одна она не оставалась. Прасковью Кирилловну любили и уважали, часто навещали и помогали. Говорят, жители поселка Боровой ее день рожденья 19 июля приезжали отмечать всем поселком. В 1960-е годы о ней публиковали очерки в советских журналах и даже сняли фильм. Она получала мешки писем со всей страны, но жила довольно скромно. Последний год своей жизни она провела в благоустроенной квартире в Ухте. Всего год – возможно, потому, что, оторвавшись от родного озера и леса, потеряла свою природную силу.
Наш визит на Параськины озера пришелся на воскресенье. Видимо, поэтому мы с трудом нашли место на стоянке. Машины продолжали прибывать, автобус привез целую группу студентов в рамках программы «Путешествуем по Коми». Все скамейки и беседки вокруг озера были заняты отдыхающими. Сразу два экскурсовода водили туристов вдоль галереи фото знаковых природных мест республики и рассказывали об истории Параськиных озер. Мы предпочли наземному осмотру заказника водный: надули сап и полюбовались немыслимыми голубыми глубинами озера с воды.
Полина РОМАНОВА
Фото автора и Василисы Пунеговой
