Запустелый водоход
Кто и зачем построил на границе Коми и Пермского края Северный Екатерининский канал?
Эту фотографию водяной мельницы на Северном Екатерининском канале в 1890 году сделал Юлий Михайлович Шокальский (1856-1940) – известный русский ученый-географ, генерал-лейтенант, председатель Русского географического общества. Фотография сделана во время экспедиции Ю. Шокальского на Вычегду и Каму. Кстати, эту мельницу крестьяне деревни Канава соорудили на одном из шлюзов канала после его закрытия.
Остатки этого сооружения на границе Республики Коми и Пермского края находятся вдалеке от основных автомобильных и железных дорог, у деревни со странным названием Канава. Северный Екатерининский канал даже обозначен не на всех современных картах. Когда же, кем и для чего он был построен?
Первые прожекты
Торговый путь с Волги и Камы в Зырянский край был известен с очень давних времен. Например, в «Описании Архангельской губернии» 1813 года со слов усть-сысольских торговцев утверждалось, что «вблизи Чердыня, где ныне учреждается Екатерининский канал для соединения рек Камы с Двиною, видны и поныне древние следы бывшей старинной большой дороги, колесами выбитой, которая уже заросла большим, в обхват, лесом».
Но путь этот был долгим и трудным, более доступным лишь зимой, когда реки и озера покрывались прочным льдом, болота промерзали. А летом приходилось перегружать товар на легковесные суда, проводить их по небольшим рекам, перетаскивать волоком через водораздел. Знавшие этот путь поневоле задумывались о том, что было бы полезно сделать водный путь с Камы на Вычегду сплошным, соединив каким-либо образом их притоки – Южную и Северную Кельтмы, в верховьях своих расположенных близко друг от друга.
Впервые на государственном уровне вопрос о соединении бассейнов Камы и Вычегды был поднят при Петре I. В еженедельном журнале «Русское судоходство» (1888 год) цитируется донесение «капитана Татищева» графу Якову Брюсу, президенту Берг-коллегии (это вроде нынешнего минпрома), составленное в 1722 году. В то время Василий Никитич Татищев еще не был знаменитым историографом, автором многотомной «Истории Российской», а пребывал на Урале, где занимался устройством горных заводов (его даже считают в какой-то степени основателем Екатеринбурга и Перми).
Татищев Василий Никитич (1686-1750). Российский инженер-артиллерист, историк, географ, экономист и государственный деятель. Участник битвы под Полтавой и Прутского похода. Занимался развитием металлургии на Урале, основал ряд заводов. Выполнял дипломатические поручения в Швеции, изучал горное дело и торговлю. Собирал сведения и писал труды по географии и истории России. Занимал различные государственные должности. Во время правления Бирона находился в опале. Автор первого капитального труда по русской истории – «Истории Российской», изданного спустя 18 лет после его смерти.
Так вот, Татищев сообщал, что от пленных шведских офицеров, живших в Соликамске, известно, будто «на север оттуда есть озеро, из которого вышли обе реки Кельтмы, из коих одна потекла на юг в Каму, а другая на север в Вычегду, впадающую в Северную Двину». Шведы говорили, что «весною из одной Кельтмы в другую свободно проходят суда с грузом четвертей (четверть равнялась 12 пудам, а пуд – чуть больше 16 кг) по 50 хлеба». А если на версту (верста – 1,06 км) или не более двух почистить мхи (в данном случае – заболоченные места) и сделать три или четыре шлюза, то все лето с добрыми судами проход будет свободный». Татищев утверждал, что этим путем можно было бы удобно и с выгодой отправлять железо с пермских заводов к Архангельскому порту.
Сегодня Северный Екатерининский канал представляет собой прямую водную нить длиной около 17,7 км, ширина протоки от 3-4 м до 1 м.
В конце 1724 года на основании тех же сведений инженер и промышленник Георг Вильгельм де Геннин, посланный Петром на Урал развивать металлургию, «по указу пушки и мортиры лить», сообщал «всемилостивейшему государю» и своему другу Петру Алексеевичу: «Уведомился я, что может учинен быть без нужды путь водою от Севернаго до Каспийскаго моря». Де Геннин посылал на разведку «водяного тракта» экспедицию геодезиста Молчанова. На основании его выводов Петру было доложено, что «из реки Камы через две Кельтмы и болото в реку Вычегду, в Двину и до самого Архангельского порта свободный ход быть может».
Думается, Петр I, обожавший «прорубать окна» не только в Европу, но и куда только возможно, и заинтересовался бы заманчивыми предложениями Татищева и де Геннина. Но 28 января 1725 года император скончался. О возможности водного пути «от Северного до Каспийского моря» вспомнили только спустя шесть десятилетий.
Под патронажем Екатерины Великой
В литературе встречается утверждение, что имя великой императрицы было присвоено каналу после его постройки. Но это не так – еще до начала строительства канал во всех документах именовался Северным Екатерининским, и на то были справедливые основания, поскольку императрица всячески способствовала этому предприятию, вникая в его планы и ход. А уточнение «Северный» было необходимо потому, что в Санкт-Петербурге уже был Екатерининский канал, известный ныне как канал Грибоедова.
Вряд ли Екатерина была знакома с прожектами Татищева и де Геннина. Строить канал в медвежьем углу за многие сотни верст от Санкт-Петербурга императрицу надоумил ярославский генерал-губернатор Алексей Петрович Мельгунов. В то время вологодские и архангельские земли с обширной территорией Коми края относились к Ярославскому наместничеству. Сохранилась и была опубликована в 1866 году в «Русском архиве» переписка Мельгунова и Екатерины, где есть масса подробностей о проекте и ходе строительства канала.
Мельгунов Алексей Петрович (1722-1788). В разные годы был генерал-губернатором Ярославской, Вологодской и Архангельской губерний. Был сторонником европейской концепции просвещенного монархизма, масоном. Боролся с злоупотреблениями в государственных учреждениях, за утверждение законности. Занимался благотворительностью, народным просвещением, наукой, литературой и даже археологией. При нем в Ярославле открылись первые в провинциальной России театр, частная типография и журнал. По словам Екатерины II – «очень и очень полезный государству человек».
Излагая Екатерине свое «Мнение о соединении речек Кельтм», Мельгунов приводит в пользу строительства канала более десятка пунктов-доводов. Примечательно, что наряду с целым рядом экономических выгод Мельгунов в первую очередь отмечал, как бы сейчас сказали, социальный аспект проекта. «Сие водоходство послужит к совершенному оживлению всех жителей Велико-Устюжской области, а паче для обитаемого по рекам Вычегде и Сысоле народа», – писал губернатор. По его замыслу, местные крестьяне, испытывавшие недостаток в хлебе и задолжавшие в казну государственные подати, на строительстве канала получат хорошо оплачиваемую работу, которая «доставит способ выплатить доимку». «В предбудущие же времена, – размышлял Мельгунов – если же чрез непроходимые и необитаемые ныне места открыто будет водоходство, тогда безпрепятственно будут получать хлеб с Волги, Вятки и Камы, и всегда дешевле, нежели ныне покупают в Устюжской области».
Екатерина такой подход одобрила, пользу от «прокопания сего канала» уяснила и по просьбе губернатора послала для проведения изысканий на место будущего водоходства двух опытных военных инженеров – подполковника Петра Корниловича Сухтелена и майора Ивана Ивановича Князева. Когда те представили все расчеты, проект, план работ и смету будущего канала, 26 февраля 1786 года императрица повелела, «чтоб к исполнению того тотчас приступлено было».
Общее руководство проектом было поручено А. П. Мельгунову. А для непосредственного, на месте, государыня распорядилась создать специальную комиссию. В ее состав вошли упомянутые Сухтелен и Князев, а также губернский землемер капитан Харламов. На строительство канала Екатерина повелела выделить из казны 400 тысяч рублей с разбивкой на шесть лет, за которые и планировалось завершить предприятие. И обещала еще добавить, если понадобится. При этом просила Мельгунова докладывать ей о ходе работ, что он и делал исправно.
Сухтелен Петр Корнилович (1751-1836). Родился в Голландии, настоящее имя – Иоганн Питер ван Сухтелен. Военный инженер, с 1783 года – на службе в российской армии, в Экспедиции водных коммуникаций. Участвовал в проектировании и строительстве ряда водных и фортификационных объектов. Участник Русско-Шведских войн 1788-1790 и 1808-1809 гг., награжден за храбрость. Находясь в составе свиты императора Александра I, участвовал в Аустерлицкой битве. В 1822 г. получил титул графа. Последние годы жизни был послом Российской империи в Швеции, где и похоронен.
Строго по найму
В одной из публикаций о Северном Екатерининском канале я встретил такой пассаж: «Еще в 1786 году по указу Екатерины II согнанные из окрестных сел и починков крестьяне лопатами и кирками стали прорубать в непролазной тайге канал». Приходилось встречаться и с такими мнениями, что канал строили крепостные, пленные французы и даже декабристы. Нет, время Беломорканала было еще впереди, и никакого невольного труда на сооружении Северного Екатерининского канала не применялось. Работы производили командированные офицеры и солдаты, получавшие жалованье, а в основном – крестьяне вычегодских волостей, по найму. Екатерина писала Мельгунову: «Само собой разумеется, что вся работа долженствует производима быть без малейшего наряда, добровольным наймом, производя плату исправно и не допуская ни до каковых злоупотреблений и притеснений». Заботливая «матушка Екатерина» даже внесла предложение оплату крестьянам частично производить «посредством хлеба, по истинным ценам, наблюдая, чтобы и тут ни жителям угнетения, ни казне напрасного убытка не было причинено».
Впрочем, на практике хлеба строителям канала как раз и не хватало. Первоначально завезенные его запасы стали иссякать, и Комиссия строения Северного Екатерининского канала вынуждена была заключать договоры с крестьянами Усть-Сысольской округи, чтобы те «поставляли муку яшневую и ржаную». Причем под будущие поставки крестьянам даже выдавали задаток. Позже выяснилось, что иные «подрятчики» ни хлеба не поставили, ни денег в казну не вернули. Пришлось исправнику Усть-Сысольского земского суда Кузмину долго и нудно заниматься этими долгами, о чем свидетельствуют документы Национального архива РК.
«В день на века знаменитый»
По первоначальному плану канал должен был соединить по прямой линии верховья Северной и Южной Кельтм. Но позже выяснили, что намеченные участки рек слишком мелководны. Комиссия нашла, что Северную Кельтму выгоднее соединить не прямо с Южной, а с ее притоком – рекой Джурич.
К работам на месте будущего канала с его северной стороны приступили летом 1786 года. Летние месяцы ушли на расчистку рек от завалов и вырубку просеки во всю длину канала – 16 верст 320 саженей (сажень – 2,13 м). А на следующий год, «заготовя все нужное к производству работ, дабы не могло последовать остановки, приступили к копанию главного канала». Было это 28 июня 1787 года, «в день для всей России на века знаменитый», как с пафосом докладывал императрице Мельгунов. Признаемся, дорогие потомки, не ведаем мы про этот день.
Судя по донесению губернатора, до зимы 1787 года было «вынято земли длиною слишком на две версты для закладки слюзов», выкопали также и ровики общей длиной 33 версты для отвода воды. Был доставлен и камень для шлюзов, к обустройству которых планировали приступить летом 1788 года.
И церковь, и кабак
При строительстве канала в короткие сроки «из сего необитаемого места сделалось хорошее селение». Рабочий поселок, как назвали бы его сегодня, располагался у северного конца канала, на том самом месте, где ныне находится деревня Канава. По сведениям, приведенным Е. Зеленской в «Историко-культурном Атласе Ухты», в этом поселении «были возведены следующие деревянные постройки на средства казны: дом для конторы; магазин, окруженный забором, с навесом; деловой двор, обнесенный забором, с мастерскими; канцелярия с чертежною; кузница с избою и угольным сараем; офицерский дом; два дома членов комиссии; дом священника; харчевня; караульная изба; солдатская казарма; 40 обывательских строений для переселившихся сюда крестьян. На девятой версте канала была устроена казарма для рабочих». Большой дом для рабочих и мастеровых был поставлен и у реки Джурич.
Еще одно описание этого поселения находим у Л. Трефолева в уже упомянутом «Русском архиве»:
«На Гуменце (так тогда называли это место, близкое к болоту Гуменцо, а название Канава, видимо, появилось позже, когда канал и вправду превратился в канаву) образовалась довольно значительная колония с 2 тысячами жителей. Соорудили церковь и кабак. Последний весьма усердно посещался народом, приходившим из-за сотни верст, от Уральского хребта. Впрочем, едва ли можно было обойтись без этого увеселительного заведения при 38 градусов зимою. Других же удовольствий, не кабацких, там не существовало, и люди, по выражению одного офицера, «умирали со скуки и губительной стужи». Как удалось выяснить сыктывкарскому историку В. Силину, сам же начальник строительства подполковник Сухтелен коротал долгие зимние вечера в Усть-Сысольске, где он провел три зимы, квартируя в доме купца Суханова.
Кто же ведал, что вскоре и церковь, и кабак, и весь поселок с его работящим и скучающим зимой людом окажутся не у дел?
Пока в далеком северном краю коми крестьяне рыли канал для соединения теплого Каспия с Ледовитым океаном, на юге империи происходили неприятные события. 13 августа 1787 года Османская империя объявила войну России, на Черном море начались боевые действия. 20 ноября того же года ярославский генерал-губернатор Мельгунов получил именной указ императрицы Екатерины II о прекращении финансирования строительства канала «по причине наставшей внезапно войны». Опечаленный Алексей Петрович как мог уговаривал государыню дать хоть сколько-то денег на продолжение работ и сохранение уже сделанного, но та была непреклонна. 23 февраля она написала как отрезала: «Даем вам знать, что по нынешним военным обстоятельствам, ради других нужнейших расходов, не может быть ассигнована требуемая вами сумма, и что помянутую работу, до удобнейшаго времени, отложить должно».
Место соединения канала с Северной Кельтмой возле деревни Канава. Таким запечатлел его Ю.Шокальский в 1890 году. На заднем плане видны жители деревни.
Так выглядит это место сегодня.
С перерывами на войну
Удобнейшее время наступило только в 1803 году, уже при царствовании любимого Екатерининого внука Александра I. Работы по устройству канала возобновились, на них было отпущено 450 тысяч рублей. Любопытно, что некоторое время строительство шло под руководством все тех же Сухтелена, к тому времени ставшего генералом, и Харламова – уже не капитана, а инженер-полковника. Проект претерпел изменения: вместо каменных шлюзов решено было сделать деревянные.
«Работы производились первоначально под ведением Департамента водяных коммуникаций Главного управления путей сообщения, и за два года было освоено 150 тысяч рублей, – пишет историк М. Мацук. – В 1805 году для того, чтобы ускорить работы и усилить контроль за их выполнением, надзор за дальнейшим производством работ был поручен пермскому и вятскому генерал-губернатору Модераху». Карл Федорович Модерах был, кстати, не только высокопоставленным чиновником, но и опытным инженером. Но и при нем строительство шло с большими трудностями, прерывалось в 1809 и 1812 году из-за войны с Наполеоном. Даже высказывалось мнение (во многом пророческое!), что канал не принесет особенных выгод, приведет к большим издержкам казны, и лучше бы его упразднить. Но в Совете путей сообщения все же решили «канал достроить хотя бы в том виде, чтобы он мог служить для весеннего судоходства». Как отмечал Ф. Чукичев в журнале «Коми му» в 1925 году, по вновь составленной смете денег требовалось уже 900 тысяч рублей, и, чтобы не идти на такие расходы, «было решено ограничиться проведением канала без работ, требуемых для полного устройства водной системы». В переводе на современный русский это означало: хотели как лучше, а вышло как всегда.
Судя по некоторым сведениям, на достройке канала настоял в 1816 году авторитетный инженер, генерал-майор Франц Павлович де Воллан (Деволан), занимавший должность Главного директора путей сообщения. С 1818 года работы на объекте не прекращались, и в июле 1822 года Северный Екатерининский канал наконец-то был сдан в эксплуатацию.
Надежд не оправдал
Об эксплуатации канала сведения противоречивы. В справке на сайте Управления РК по охране объектов культурного наследия отмечено, что в первый же год по Северному Екатерининскому каналу прошло 48 судов с грузом. Е. Зеленская пишет, что сначала движение судов по этому водному пути шло успешно, грузоподъемность их доходила до 6 тысяч пудов, товара проходило на сумму около 800 тысяч рублей, но затем цифра эта упала до 25 тысяч руб. Ф. Чукичев утверждал, что реки Северная и Южная Кельтмы остались не расчищенными, и судоходство не могло быть значительным.
М. Мацук, опираясь на исторические источники, сообщает, что в 1824 – 1833 годах по каналу прошло не менее 100 судов, в том числе барки грузоподъемностью 23-25 тысяч пудов. «Однако Северо-Екатерининский канал не оправдал надежд, – отмечает он. – Судоходство производилось по нему «самое незначительное», и в 1834 году были приостановлены предполагавшиеся ранее «разные устройства» по каналу. Главное управление путей сообщения, в ведении которого находился канал, ограничилось выделением средств на «необходимые ремонтные работы».
В дальнейшем денег перестали выделять даже на ремонт. В 1838 году канал был закрыт и исключен из числа государственных судоходных путей. Редакционная статья в «Русском судоходстве» за 1888 год сообщает, что «официальными причинами закрытия канала были выставлены, главным образом, незначительное движение по нем грузов и техническое несовершенство работ». Однако там же отмечается «дурная организация администрации канала, которая не только не старалась облегчить плавание судов по каналу, но еще, напротив, ставила на каждом шагу препятствия судовладельцам, и о сооружениях канала нисколько не заботилась, вследствие чего последний пришел в крайнюю ветхость, а затем и негодность».
Была и еще одна, может быть, решающая, причина тому, что Северный Екатерининский канал потерял свое первоначальное значение. В 1825-1829 годах был построен Северо-Двинский канал, получивший тогда имя герцога Александра Виртембергского, управляющего путями сообщения Российской империи. Новый водный путь, соединивший реку Шексну и Кубенское озеро и таким образом бассейны Волги и Северной Двины, стал более привлекательным, экономически выгодным для доставки грузов к Архангельскому порту. Можно сказать, Северный Екатерининский канал предсказуемо не выдержал конкуренции.
Некогда государственно важным водным «мостом» между Северной и Южной Кельтмами с тех пор пользовались лишь жители окрестных волостей, проходя по нему на своих лодках с небольшим грузом. Да и то – по большой воде.
Калоши от пленных
Впрочем, вопрос о том, чтобы возродить этот путь, восстановить Северный Екатерининский канал, неоднократно поднимался и во второй половине XIX века, и в начале XX века, и в первые годы Советской власти. Были и вполне конкретные проекты. Однажды на месте заброшенного канала даже начались работы по его расчистке. Было это в разгар Первой мировой войны, и правительство вдруг решило, что забытый водный путь между Камой и Вычегдой может иметь стратегическое значение. В деревню Канаву на расчистку Северо-Екатерининского канала летом 1916 года доставили из Чердыни около 500 пленных австрийцев и немцев.
Народный бытописатель Василий Кунгин в очерке «Жизнь деревни Канава в 1921 году» приводит рассказ местного старика о пребывании тех пленных на канале. Из него мы узнаем, что пленные жили в Канаве два лета, строили бараки и плотину, расчищали берега от кустарника. С местными жили дружно, меняли свою одежду на провиант. «Видите, как щеголяет теперь молодежь? Все это от пленных им досталось. Пленные много одежды на молоке-яйцах проели. Проели много и хорошей обуви: канаши, калоши, – все с пленных у канавской молодежи», – рассказывал старик. После революции и окончания Первой мировой пленных тут же отпустили, и всякие работы на канале прекратились.
Согласно справке Управления РК по охране объектов культурного наследия, на канале располагались следующие гидротехнические сооружения: однокамерный деревянный шлюз в честь святого Николая Чудотворца при р. Джурич, водоспуск во имя святого Константина на соединении канала и р. Северная Кельтма, а также однокамерный деревянный шлюз во имя святого Александра в 7 верстах от водоспуска и шлюз в честь святой Екатерины в двух верстах ниже (на снимках).
Со временем значение водных путей в нашем северном крае становилось все меньше, транспортные потоки перешли на железнодорожные и автомобильные дороги. О заброшенном Северном Екатерининском канале стали вспоминать только как об объекте культурно-исторического наследия. В советские годы был он и частью туристского маршрута по Северной и Южной Кельтмам. Правда, особой популярностью этот маршрут не пользовался – по заросшей и захламленной канаве можно пройти на лодке только в период большой воды. В самом же русле бывшего канала остались только сгнившие остатки деревянных шлюзов.
Сегодня путь по каналу дается немногочисленным туристам с большим трудом. Фото Пермского географического клуба.
Канава сегодня
Сегодня добраться до деревни Канава, несмотря на ее удаленность от столицы Коми, не составляет особого труда. В июле нынешнего года, пока на Усть-Куломский район не обрушились небывалые ливни, размывшие дороги, я проделал этот путь на машине примерно за 5 часов.
Перед поездкой прочитал на одном из сайтов, что и сегодня Екатерининский канал «поражает своим величием и красотой». Тем, кто там еще не был, могу сказать как на духу: никакого величия вы не увидите, а красоту найдете разве что в окружающей природе, которая, правда, ничем особым не отличается от других наших северных мест.
У самой деревни, по берегам канавы, бывшего Северного Екатерининского канала, и в месте ее соединения с Северной Кельтмой растет густая высокая трава. В траве тут и там торчат днища оставленных лодок. Их используют только по большой воде. «Раньше косили, берега чистили, овес комбайном убирали. А сейчас что? Нет ничего», – пояснил мой случайный собеседник Леонид Нестеров. Он уже давно не живет в Канаве, приезжает сюда летом отдохнуть, останавливается в пустом отцовском доме.
Леонид Нестеров приезжает в родную деревню только летом.
Наряду с пустыми, покосившимися домами, в деревне есть и несколько обитаемых. Сколько в настоящий момент тут проживает народу, я так и не понял.
– Я, да Августа, да Эдик, да отец с сыном Нестеровы, да Тима Коля еще…
Перечисляя поголовно местное население, Нина Ивановна Юдина загибала пальцы, да так и сбилась. В общем, народу немного.
Нина Ивановна Юдина живет в Канаве постоянно.
В деревне сегодня нет ни ФАПа, ни магазина. Есть телефонная связь и дизельная электростанция, работающая с 15 до 23 часов. И нет ничего, что бы напоминало о тех временах, когда здесь был центр строительства государственной важности Северного Екатерининского канала. Разве что покосившийся аншлаг с надписью о том, что это объект культурного наследия федерального значения и охраняется государством. «А что тут охранять?», – подумал я…
Евгений ХЛЫБОВ
Фото деревни Канава – автора
Благодарю членов усть-куломского турклуба «Рöдвуж пас» Василия Напалкова и Михаила Холопова за помощь в поездке в деревню Канава.
