Жар-птица Александра Выборова

Мастер года-2020: «Искусство, оно такое – хрупкое. Но надо работать и творить»

В уходящем году победителем ежегодного конкурса «Мастер года» был признан скульптор Александр Выборов. Его «Жар-птица» по мотивам сказки Петра Ершова «Конек-горбунок» – одна из шести сотен работ, участвовавших в конкурсной программе. С лауреатом престижной творческой премии мы встретились в его мастерской.

Мастерская Александра Выборова разместилась на первом этаже учебного корпуса «Колледжа культуры» в сыктывкарском микрорайоне Дырнос. Небольшое здание в два этажа, вокруг – промзона: серо, холодно и мрачно. Но за ярко-зелеными воротами колледжа все иначе. На полу пестрая разномастная плитка, по радио негромко играет «The Show Must Go On» группы Queen, в воздухе запахи дерева, тепла, краски и воска, которым обрабатывают работы. Александр Выборов преподает студентам отделения декоративно-прикладного искусства и народных промыслов уже 18 лет. А после занятий учебный кабинет становится мастерской скульптора. В этих стенах родилась и принесшая победу «Жар-птица».

Александр Вениаминович, расскажите про Жар-птицу.

– Это птица счастья. Каждый хочет ее найти, поймать за хвост. Мне по душе сказочные мотивы: сюжеты, иносказательность. Не зря же говорят: «сказка – ложь, да в ней намек». Сказки идут из детства, люди их любят. И я люблю. Они не только для детей, все-таки мы, взрослые, передаем их дальше, и, значит, должны сказки знать.

А Вы свою птицу счастья уже поймали?

– Кто его знает? (смеется). Думаю, мы всю жизнь ее ловим.

«Мастером года» Вы стали с работой из дерева…

– Это замечательный материал, приятный. Я с деревом знаком с детства – мой отец Вениамин Пантелеймонович Выборов, художник, скульптор, человек, преданный искусству, всегда с ним работал, а я был рядом. Во многом то, чем я сейчас занимаюсь, стало возможным благодаря отцу, он был замечательным человеком. Здесь, в мастерской, два его портрета. Один отливал из гипса – делал с натуры, а вот там, в углу, стоит живописный портрет. Я рос в такой атмосфере, когда дом больше похож на мастерскую. В нем было много скульптур отца, затем и моих. К сожалению, этот дом в Вогваздино сгорел, и работы пропали…

Получается, свою первую работу сделали еще ребенком?

– Все мальчишки мастерят всякие мелочи вроде автомата. Их можно не брать в расчет. Но я всегда много помогал отцу. Благодаря ему и пошел по этой стезе. Осознанно. С детства знал, что хочу быть скульптором. В классе седьмом сам сделал богатыря из дерева, в девятом – атланта. На меня сильно повлияли и другие скульпторы, со многими был знаком. Когда с отцом бывали в городе, заходили в мастерские Владимира Рохина, Юрия Борисова. Знал их с малых лет, видел их работы. Помню, еще в школе учился и участвовал в фестивале молодежи и студентов. И одну из моих работ – белого голубя – взяли в подарок для какой-то делегации. Это была большая честь. После этого один из членов жюри спросил, что мне нужно для работы. Я попросил гипс, достать его было сложно. И уже на следующий день в мастерскую отца привезли очень много гипса. Звали учиться в Строгановское училище – не пошел. Решил, что сам поступлю, после армии. Я и в годы службы занимался скульптурой, сделал бюст одного изобретателя. Ну, а после армии Советский Союз развалился, и стало не до учебы. Время было сложное – лишь бы штаны не упали, 90-е годы. Мы с отцом работали, нелегко было. Я поздно получил образование, сначала был колледж, потом заочно – университет. Моим куратором в колледже был Владимир Рохин, он же вел дипломную работу и в университете. Конечно, мне очень повезло, что моим наставником был Владимир Афанасьевич, человек, которого я знал с детства…

Про дерево часто говорят, что это живой материал. Скажем, если дом из дерева, значит «дышит».

– Скорее всего, так оно и есть. Правильно говорят. Вот раньше почему жили в деревянных домах? В них действительно лучше, чем в каменных. Я сам из деревни, знаю это. От дерева, в отличие от камня, изначально идет тепло, душа.

А что тогда камень?

– Камень тоже живой. Владимир Рохин всегда говорил: камень – вечный. Дерево может пропасть, сгореть… Но станет ли камень или дерево по-настоящему живым – зависит от человека. Как ты будешь с ним работать, вложишь ли душу. Можно оставить бревном или глыбой камня, а чтобы придать форму, нужен человек.

Что камень, что дерево – материал непредсказуемый. Часто они вносят коррективы в ваши задумки?

– Еще как! Однажды делал большую скульптуру в дереве, к слову, тоже на сказочный мотив: «По Щучьему велению». Она теперь в Питере, но модель осталась – хочу эту работу повторить когда-нибудь. Так вот, внутри оказалась прорасть. Есть такое понятие – пороки древесины, прорасть, это сухая кора внутри. Видимо, раньше на этом месте у дерева была травма. И пришлось Емелину ногу отпилить и вставить другое дерево… Работаю с тем, что есть. Или вот еще одна скульптура – она покрашена, хотя я не люблю красить дерево. Но пришлось, на дереве тоже был огромный изъян, похожий на прорасть, его никак и ничем не замаскировать. Такое порой случается, снаружи дерево нормальное, а внутри… Да и в камне могут быть трещины. Но прежде чем начать работу, всегда очень тщательно осматриваю материал. Плотная ли древесина, какая сердцевина, как идут сучки. От этого многое зависит. Если что-то находишь, уже думаешь, как избежать проблем.

А Жар-птица из какого дерева сделана?

– Это тополь, привез его со склада в Чове. Там есть бревна, выбираешь, покупаешь, привозишь в мастерскую. Бывает и по-другому. Например, пилят в городе тополя, много остается материала, его можно забрать бесплатно. Работники только рады, если сам увезешь. Вот эти Пера и Зарань из тополя, который рос в Сыктывкаре, недалеко от ДОСААФ. Скульптура внутри пустая – чтобы не трескалась. Это уже физика. Трещины образуются из-за внутреннего напряжения дерева. Чтобы этого не случилось, я расколол работу пополам, выбрал лишнее и потом соединил. Работа трудоемкая, но без этого не обойтись. Не сделаешь – в будущем она будет трескаться.

Заметила, что почти все женские образы в Ваших работах ассоциируются со спокойствием, материнством. Та же Зарань. У многих закрыты глаза…

– В работе «Каменный цветок» через это я хотел выразить эмоции, с которыми девочка радуется цветку. Композиция такая, что открывать глаза и не нужно. А в работе «Пера и Зарань» некоторые черты обобщил, иногда не нужны детали. А если про женский образ в целом, то мне кажется, женщина – это и есть символ спокойствия.

«Пера и Зарань» – это скульптура, над которой Вы сейчас работаете?

– Да, только вчера покрыл ее воском. Пера и Зарань – герои коми мифологии. Считается, что от них произошел наш род человеческий. Он – богатырь, я и сделал его таким, чтобы было видно силу. На его фоне Зарань кажется хрупкой. С ними их дети, и, если посмотреть внимательно, угадывается, что род продолжается дальше. Нравится этот сюжет, правда, поначалу задумывал его под камень. Но достать материал очень сложно, особенно если работа должна быть масштабной – люблю работать с большими формами. Например, этот сюжет задумывался высотой в четыре метра. Но камень, особенно такой большой, ждать долго, легче воплотить идею в дереве.

Раз мы заговорили про камень, хочется вспомнить про букву «ö», которая стоит перед «Центром коми культуры» на улице Бабушкина. Одно из любимых мест для фото гостей Сыктывкара.

– Сделать ее мне предложили Владимир Рохин и ученый Алексей Рассыхаев в рамках скульптурного симпозиума, уже и не помню, каким он был по счету. Вроде пятым. Форма камня хорошо подошла для «ö». Глыба уже давно стояла на территории Национальной галереи – ждала. Иногда материал не достать, а бывает наоборот: камень ждет мастера.

А как Вы относитесь к тому, что люди воспринимают ее с юмором?

– Это же очень хорошо. Ее и кричащей улиткой называли, и стиральной машиной. Это ведь интересно, здорово, что люди подмечают какие-то моменты с юмором, без злости. Другое дело, если бы спрашивали: «Зачем здесь нужен этот камень?».

Со своим учителем – Владимиром Рохиным. Фото Дмитрия Напалкова.

Как Вы считаете, в городе достаточно таких интересных объектов?

– Нужно больше, конечно же. Давно хотел сделать что-то для Сыктывкара. Взять тех же Перу и Зарань – придумал-то я их для города. С одной стороны, на улицах есть арт-объекты, всякие сундуки, но почему-то нет самых главных героев мифологии. Это же наш бренд: Пера в Коми то же самое, что Илья Муромец для России. Мне непонятно, почему мы не можем поставить такой объект. Да, наша мифология очень сложная, тот же
Кöрт Айка – герой неоднозначный. Но самые светлые как раз Пера и Зарань, и они идеально подходят для скульптуры. Я очень хочу увидеть эту работу, посвященную нашим предкам, в городе. Но подвижек не видно. Вроде еще в том году собирались, был худсовет, но все сошло на «нет». Эти решения во многом зависят и от администрации. Почему-то работы заказываются издалека, а не у местных художников. У нас и скульпторов почти не осталось. Анатолий Неверов, Юлиус Валужис – замечательные мастера, но заказов немного.

А среди нынешних студентов есть те, кто может подхватить эстафету?

– Конечно, есть, приходит очень хорошая молодежь. В основном девчонки, ребят мало, почему-то раньше юношей было больше. В этом году на первом курсе только девушки – в первый раз такое за всю мою карьеру преподавателя. Поступают к нам целенаправленно, знают, куда и зачем идут. С осознанными студентами, которые хотят получить знания, очень интересно работать. Приходят со своими идеями, своим видением, порой приходится направлять их в нужное русло. Протестуют иногда (улыбается). Моя мастерская здесь же, студенты видят, как я работаю. Получается, не только я на них влияю, но и они на меня. Есть среди молодых очень талантливые ребята, с большинством мы на связи в соцсетях. Надеюсь, у них все хорошо сложится.

А на свою работу выкраиваю часы после пар. Каждый день стараюсь задержаться в мастерской, домой прихожу ближе к восьми. В отпуске больше времени могу уделить скульптуре. Когда есть цель, замысел – стараешься найти силы и возможности воплотить.

Работа над памятником Герою России Александру Алексееву в Ухте.

А когда отдыхаете?

– У преподавателей отпуск длинный – все лето. И на работу, и на отдых хватает. Я очень люблю горы. Это же камень, горы – сами по себе скульптурная форма. Если побывал в горах, значит есть заряд и энергия на весь год. Вроде это и нелегко, еще рюкзак этот тащишь, но тянет меня в горы, не на море и юг, а на север. Урал очень люблю, хочется побывать и в других местах, но пока нет возможности.

Вечный вопрос творческим людям. Про вдохновение. Есть оно?

– Вдохновение есть всегда, но ждать у моря погоды – значит, ничего не делать. А еще есть поговорка: «аппетит приходит во время еды». Надо работать, и тогда по ходу работы придет и вдохновение, и аппетит. Я уже не могу ждать Музу, терять время – жизнь короткая. Молодые могут позволить себе такое, но считаю, что я уже не в том возрасте. Надо постоянно что-то делать, делать, делать.

Тогда что такое творчество?

– Это для меня и есть жизнь. И интерес, и удовольствие. Без этого уже не могу. Если бы я не преподавал, то хотел бы все свое время посвятить творчеству. Сейчас я должен работать со студентами, преподавание занимает очень много времени. Из-за этого у меня мало работ. Когда бывал в мастерских скульпторов – Неверова, Рохина – видел, сколько они сделали за свою жизнь…

«Я очень люблю горы. Это же камень, горы – сами по себе скульптурная форма».

Вы говорили, что многие работы Вашего отца и Ваши сгорели во время пожара. Не страшно после этого создавать что-либо из дерева?

– Нет, конечно! Как тогда быть с живописью? Это же холст – его очень легко ранить, порвать. Вдруг какая-нибудь мышь его погрызет? А ведь художники создают работы – не боятся. Искусство, оно такое – хрупкое. Но надо работать и творить.

«Александр Вениаминович, у вас есть маленькие гвозди?» – в кабинет заглядывает девушка, на ней грубый фартук почти до пола. Пары закончились, но студенты не спешат домой. Доделывают работы, убираются, украшают грецкими орехами самодельную елку из лозы. Ее поставили в холле, здесь же длинный стол с лавками, за которым пьют чай преподаватели и студенты. Скоро Новый Год…

Композиция «Северный цветок». Установлена в Ухте на проспекте Газовиков.

 

Беседовала Мария ИГУШЕВА

Фото автора, пресс-службы ООО «Газпром трансгаз Ухта» и из личного архива А. Выборова