Костюм для ижемки

Старинный наряд становится популярным у молодежи района

Июль в Ижме – время невест, а старинный праздник «Луд» – их ярмарка. Коронавирус отменил праздники, но никакой эпидемии не под силу отменить традицию, которой живет ижемская земля. Женщины изьватас бережно хранят ее в своих сундуках, в памяти и в душе. Одна из таких хранительниц – Галина Вячеславовна Чупрова, жительница села Сизябск, руководитель фольклорного ансамбля «Ыбса дзоридзьяс» («Сизябские цветы»).На ее счету – более двух десятков костюмов, которые она сшила своими руками. Несколько из них как достояние района были представлены на республиканских выставках «Мастер года».

По одежке невесту выбирают

Галина Вячеславовна не только шьет, но и собирает старинные костюмы своих землячек.

– Эти костюмы я собирала у бабушек, – показывает она старинные текстильные сокровища. – Вот, посмотрите: старый костюм, простой, маленького размера, на малюсенький росточек. Все сделано вручную, бедное. А для меня это богатство. Этих бабушек уже нет на свете. Я выношу перед концертом их наряды, как будто эти бабушки выходят вместе с нами и тоже выступают, и мы этим вдохновляемся.

Сестру Галины Вячеславовны будущий муж почти полвека назад разглядел на летней ярмарке невест. Каждая семья старалась, хвалилась, что умница-дочка умеет, каков ее наряд, кто обучил ее девичьим премудростям. Отгуляли Луд – и снова на работу: впереди сенокос, а потом и сбор урожая. А осенью, к Покрову, перед тем, как выпасть снегу, вспоминали женихи летнее девичье разноцветье и шли свататься.

– Сестра моя так вышла замуж, – рассказывает Галина Вячеславовна. – Нас было шестеро детей. Приходят сваты с женихом и сначала у матери спрашивают разрешения. А средняя сестра забегает в комнату и говорит: к тебе свататься пришли. А невеста говорит: не хочу, надо бежать, неси мне платье хорошее, крепленовое, в кино пойду. А мы рано остались без отца, и платьев у нас было не десять, а одно, но хорошее. Но не получилось у нее в кино спрятаться: увидели, как она с платьем идет, и уже никуда не пустили. Сосватали, мама дала согласие. Хоть и жалела после сестра, что не погуляла в девках, но вот уже 48 лет с мужем живут.

Сама Галина Вячеславовна предпочитала свободу. Бойкая, шебутная девчонка, насилие над собой не принимала и гуляла с теми, кто ей нравился. «Как-то в Новый год мы с ребятами решили перед танцами «сообразить» шампанского. А один парень и говорит: «Нет, девочки, так не годится. Пойдем ко мне домой, сядем за стол, посидим как люди». И мне так это понравилось – уважение проявил. Вот за него замуж и пошла», – улыбается Галина Вячеславовна. Много лет душа в душу она живет с мужем, потомственным оленеводом и зоотехником.

На манекене у окна надет старинный костюм с удивительными цветовыми переливами. Его передала дочери мама Галины Вячеславовны, которая тоже пела в ансамбле. Сверху ткань шелковая, а испод хлопковый. Ткани этой больше ста лет, и бережет ее хозяйка пуще зеницы ока.

– Подъюбник мамы не стираю – сердце разрывается, память о мамочке. Не хочу трогать – ни стирать, ни штопать, чтобы как тогда осталось, – говорит она.

Костюм надеть – не мутовку облизать

Наш разговор внимательно слушает 11-летняя внучка Галины Вячеславовны Мирослава. Ее традиционные ижемские костюмы растут вместе с ней с трех лет, благо бабушка – профессиональная швея и закройщица. Пока Галина Вячеславовна подробно перечисляет все детали костюма и их смысл, Мирослава облачается в свой.

Костюм надевается с подъюбника из хлопчатобумажной ткани – чтобы тело дышало. Следующая деталь туалета – рубаха-сос или японка.

– Вот я тучная, поэтому сос, который застегивается под горлом, мне не подходит, – объясняет Галина Вячеславовна. – Рубаха не заправляется. Сверху надевается сарафан. У моего ширина небольшая – всего 4,5 метра. Бывает, до шести доходит. Зависело это от достатка, а теперь больше от тяжести ткани: если очень широкий подол, то целый день в нем не походишь, да и женщинам в возрасте тоже тяжело – ноги-то не те уже. В семь утра я ухожу на «Луд», а вечером прихожу – и все в костюме. Ну а если ткань тонкая, а женщина молодая, можно и шесть метров пошить. Вот у меня сарафан косоклинный, он красивей фигуру подчеркивает, да и на ткани можно немного сэкономить. Всего известно пять видов кроя сарафана, косоклинку больше шили раньше, теперь в основном прямой, «московский». Сарафан-то настоящий колом стоит. Почетно считалось, кода сарафан след оставлял, поэтому и подол сзади был длинней. Когда женщина шла, казалось, что она будто плывет по земле. На сарафан надеваем фартук. Внизу он подшит хлопчатобумажной тканью. Ну, вот целый день вы ходите, жарко – можно лицо им вытереть. А если за стол сели, завернули сарафан хлопком вверх – и крошки падают, и ткань не пачкается.

В Сизябске пять мастериц, которые шьют по-старинному такие костюмы. Всем за 60 лет. Но подрастает смена: внучка Мирослава мечтает перенять бабушкины умения. Любовь к старине она уже унаследовала.

– Я шью не для денег, а для удовольствия. Когда на душе сумбур, сажусь и шью, – говорит Галина Вячеславовна.

Что до правил облачения в наряд, все это из области изустных старинных обычаев.

– Нигде эти правила не описаны, передаются они на примере и из уст в уста. Татьяна Попова в своей методичке их собрала. Я в свое время смотрела, как мама надевала, Мирослава на меня смотрит – значит, все нормально – передается умение, – говорит Галина Вячеславовна.

Итак, уже надеты подъюбник, сарафан, фартук. Ни одна деталь не застегивается, все завязывается на тесьму, подвязывается поясом-лентой, которая прячется под юбку. Сверху – вязаный пояс. У ижемской красавицы три оберега: крест на шее, пояс вокруг талии, булавка снизу подола. Ни одну девочку мамы-бабушки не выпустят из дому, не проверив, застегнута ли на подоле булавка.

Наконец, все надето, подвязано, оправлено. На ногах чурк – кожаная обувь с узорчатыми носками домашней работы. Пришло время головного убора. Ижемская женщина надевает кокошник, предварительно убрав волосы под волосник. Он не особо нужен тем, у кого короткие волосы. А раньше волосы заплетались в косы, обвязывались вокруг головы и прятались под волосник. Сверху – баба-юр: платок, сложенный вдвое, при этом короткая часть плата прячется внутрь – иначе слезы будут. Все, можно идти на ярмарку невест, себя показать да людей посмотреть.

Вернуть платок

Многие ижемские женщины сегодня покупают, а лучше сказать, возвращают ижемские платки из Усть-Цилемского района, куда продавали их в голодные послевоенные годы. 10–15 тысяч – сегодняшняя цена «репсового» платка, для ижемки они на вес золота, и чем старее, тем ценнее.

Сотрудник Ижемского краеведческого музея Татьяна Филиппова – сама обладательница шести таких платков, один из которых тоже купила в Усть-Цильме. А один ей продала местная бабушка всего за полторы тысячи рублей, хотя устьцилемы торговали за десять. Но бабушка та хотела, чтобы платок остался на ее родине – вот такой патриотизм.

– Ижемцы быстро перестраиваются и перенимают новое и модное. Рано стали носить городскую одежду и старинными костюмами одно время перестали дорожить, поэтому легко обменивали их на продовольствие – на рыбу, на скот. Ну и после войны многое было утеряно: голодали, костюмы обменивали, чтобы выжить, – объясняет Татьяна Филиппова. – Мама вспоминает, что наша бабушка все время носила костюм. И похоронили ее в ижемском костюме. Мама уже не носила, а свой девичий костюм в Усть-Цильму продала. Не думали, что понадобится когда-то, шли к светлому будущему, не оглядываясь назад.

Татьяна Филиппова – одна из тех в Ижемском районе, кто шьет традиционные костюмы на заказ. Каждая уважающая себя ижемка должна иметь сарафан, и не один, а несколько, уверена она. Из собственных пяти сарафанов три она сшила сама и на этом останавливаться не собирается. Старинный костюм перешел ей по наследству от бабушки мужа. А свой первый костюм шила для дочки.

– Она была малышкой, бегала за мной в Доме культуры и ахала. Раз ахает – значит, хочет. Сшила. Второй костюм она получила на 16-летие, – говорит Татьяна и признается, что дома ее творчество уважают и даже оборудовали ей специальную швейную мастерскую.

«Ты в нем царица!»

В Ижме не было развито ткачество, поэтому богатые купцы-оленеводы привозили дорогие ткани на сарафаны женам и дочкам, соперничая в роскоши. Считалось, чем шире рукав, тем богаче невеста. То же и с подолом сарафана, который в старину мог доходить до восьми метров.

Сегодня костюмов у ижемских женщин стало больше.

– Шьют, приобретают, – говорит Татьяна Филиппова и тут же делится своей заботой. – Но беспокоит этот «парад занавесок», потому что костюмы стали шить из чего попало. Раньше это были дорогие ткани, настоящий смотр невест. Настоящие мастерицы, среди которых Галина Вячеславовна Чупрова, стараются подбирать ткани. Вот почему рубаха называется «японка»? Потому что ткани шли из Японии и Китая.

Увлекаться яркими цветами и новшествами не стоит, убеждена она. Нельзя бездумно надевать и пояса: каждый орнамент и цвет означает что-то конкретное и важное.

– Хочу обратить внимание, что изменилось отношение детей и подростков к костюмам, – говорит Татьяна Филиппова. – Перелом произошел примерно в 2005–2006 годах. Раньше не надеть на них старинное да традиционное: «старушачье-бабушачье», мол, не хотим, не нравится. А сейчас им нравится, мне в Дом культуры даже заранее звонили, занимали костюмы. Причем речь не о новых, а именно о старинных. Ведь в них удобно, красиво, меняется осанка. Ижемский костюм из любой девушки делает красавицу. Он уникален, сшит под тебя, ты в нем царица.

Полина РОМАНОВА

Фото автора

Выражаем благодарность Ижемскому историко-краеведческому музею за помощь в подготовке материала