Пижемки для Пижмы
Мастера из деревни Скитской рассказали корреспонденту «Региона» о секретах изготовления уникальных местных лодок
Самые разнообразные лодки в Усть-Цильме можно увидеть везде: во дворах, на улицах вдоль заборов, на автомобильных прицепах и, конечно, на реке. Но это в райцентре, на Печоре. А вот на ее быстром и порожистом притоке Пижме, где оказываешься через час пути на пароме через Печору и еще через полчаса по дороге до Замежной, лодки что сестры. Пижемки – так их зовут.
Леонид Михеев
На быстрой реке
Свойства лодок диктуются характером рек, на которых промышляют местные жители. Печора широка и глубока, тут нужен маленький «баркас», поэтому и лодка-печорка широка и устойчива. Цилемка и длиннее и уже, под стать реке Цильме – спокойной, но стиснутой берегами. Самый «веселый» нрав у Пижмы, что на Тиманском кряже. Чтобы добраться от села Замежная до деревни Скитской, где живет один из мастеров-лодочников Леонид Васильевич Михеев, нам пришлось трижды переправляться через Пижму. Она быстра, неглубока и извилиста, чем выше по течению, тем больше на ней порогов и мелей, а каменные стражи иногда охраняют путь к верховьям прямо посреди реки. Без шеста управлять пижемкой нельзя, а вот весла вовсе не нужны. Под мотором пижемцев – «лопаты» – металлические щитки, защищающие моторы от столкновения с каменистым дном.
Если на юге и в центре республики мастеров-лодочников придется поискать, то на севере в каждом селении их несколько, потому как лодка при здешнем бездорожье – насущная потребность. Что до Пижмы, то в Замежной таких мастеров как минимум трое, а в Скитской, где население меньше почти в десять раз, четверо. Кроме мастеров есть еще и просто умельцы – те, кто без проблем изготовят себе лодку сами. У мастеров же заказов хоть отбавляй. Вот и у Леонида Васильевича на этот сезон запланировано смастерить четыре лодки, хотя заказчиков больше: их чаяния придется отложить уже на следующий год. Всего же по Пижме ходят и ходили более полусотни лодок, сделанных руками Михеева.
Александр Михеев
Мастер и подмастерье
В начале июля, когда мы оказались в Скитской, Леонид Михеев трудился в своей мастерской над второй за лето лодкой. Пижемка была на последнем этапе изготовления – осталось обработать борта, проконопатить и просмолить – и судно поплывет по светлым водам реки, где камни на дне видны даже на двухметровой глубине. Вот только самого мастера мы не застали: уехал на сенокосные угодья. Хозяйство Леонида и Людмилы Михеевых большое. Дочь и сын с семьями живут тут же, в Скитской. На три месяца каникул приехал внук из Москвы. В хлеву мычат корова с теленком, на огороде буйствуют кабачки и зреют ягоды, в холодильнике заморожены дичь и рыба. Договорились, что созвонимся с мастером, но и это удалось не с первого раза: то Леонид Васильевич на рыбалке, то в лесу. А пока секретами мастерства с нами делится его первый помощник – зять Александр, тоже Михеев. Вместе они и лес для лодок зимой заготавливают, и лодку делают. Все этапы и тонкости процесса Александру известны, мог бы он и сам мастерить пижемки, однако не мастерит. На вопрос «почему» улыбается и отшучивается.
– У него терпения не хватает, – говорит теща «подмастерья» Людмила Павловна. – От характера ведь все зависит. Мастеру нужно спокойствие и терпение, Саша темпераментный – охотник, рыбак, по лесу ходит, постоянно в движении, а Леонид Васильевич спокойный, все делает не спеша, аккуратно, по многу часов работает в мастерской.
С Леонидом Васильевичем нам все-таки удалось побеседовать – через соцсети. Посредником стала дочь мастера Вероника Михеева, заведующая замеженского филиала Усть-Цилемского историко-мемориального музея А.В. Журавского. Она передала отцу наши вопросы, на которые немногословный мастер дал лаконичные пояснения. По его словам, увлекаться лодками он стал еще в детстве, а в пятом классе решился смастерить первую лодку. Была она, разумеется, не промысловой, скорее игрушечной, пробной. Делал он ее сам, без помощи взрослых. Да и неоткуда было ее взять: промысел его не родовой, Леонид Михеев – мастер-лодочник в первом поколении. А материалом для той первой лодки стали… деревянные ящики из-под макарон, которые завозили в местный магазин. Через два десятка лет сделал настоящую лодку, которая верой и правдой служила ему в поездках по Пижме. Еще спустя десять лет пошли заказы на пижемки – сначала от своих, из Скитской, потом слава о мастере вместе с лодками разбежалась по всей Пижме.
– У кого учился? Смотрел у стариков в деревне, делали-то их почти в каждом дворе, – рассказывает мастер и признается, что мастерство это, несмотря на сложность, для него сродни творчеству и отдыху, нравится сам процесс изготовления.
Набой, привалины, курочки…
Мастерить лодку можно только летом – будущей пижемке нужно тепло: доски нужно загибать, для чего их поливают кипятком, придавая нужную форму. Кстати, качественно загнуть набои, по признанию мастера Михеева, – самое сложное в изготовлении пижемки. Однако рождение лодки начинается зимой, когда мастер с помощником отправляются в лес. В могучих елях они стараются угадать детали будущего судна. Уходить приходится далеко от деревни: в округе все хвойные патриархи уже давно вырублены. Первым делом заготавливается колода – еловый ствол с корнем. Для этого ель не просто спиливается. Мастера добираются до ее корней, обкапывают один из них и сваливают дерево вместе с корнем – так, чтобы ствол – будущая основа лодки – плавно переходил в нос. Чем шире колода – тем лучше, поэтому в ход и идут самые могучие деревья.
– Колоду и набой иногда приносят заказчики, сами заготавливают. Но надежнее, если заготовишь сам, – объясняет Александр Михеев. Лодка – это репутация мастера, поэтому качество и надежность должны быть стопроцентными.
Весной дерево обрабатывается по параметрам заказчика. Лодка, над которой мастер работал в июле, всего семи метров в длину. Самые же длинные пижемки достигают в длину одиннадцати метров. Ширина тоже колеблется от одного до полутора метров. Мастер принимает во внимание даже то, какой мотор заказчик планирует установить на транец – по-пижемски «стоймик».
Но пока дело дойдет до стоймика, мастер заготавливает набой – доски, которые крепятся внахлест к колоде, на носу «обнимая» еловый корень. Между собой их соединяют мощные скобы, в которые мастер самодельным инструментом превращает обычные гвозди-восьмидесятки. Забиваются они со дна, загибаются под углом в 90 градусов и острым концом снова заколачиваются в борт. Получается скоба. Раньше эту роль выполняли мягкие кованые гвозди, которые делал местный кузнец. К слову, большую часть инструментов мастер-лодочник изготавливает сам – под свои руки, под нужные углы и виды работ.
После набоя приходит черед привалин, по-нашему бортов. Их роль выполняют широченные доски, заготовленные из стволов в два обхвата. Для жесткости к бортам прибиваются «курочки» – их роль, как и основы лодки, выполняют обработанные корни ели. Для крепости детали лодки вдоль бортов закрываются порубнями – узкими досками, придающими ей дополнительную водонепроницаемость. Пока лодка не готова, она щетинится гигантскими прищепками – «клещами» по-пижемски.
На смолокурне
Как только все части лодки пригнаны друг к другу и закреплены, ее переворачивают. «Перевернем вдвоем, из мастерской вынесем вчетвером: весит она всего двести килограммов», – говорит Александр Михеев. Мастер конопатит щели веревкой, пропитанной смолой. Красится пижемка тоже смолой, становясь копченой, как папуас.
Заготовка смолы для пижемки – отдельная тема. В магазине ее не купишь, да и нет ни в Скитской, ни в Замежной таких магазинов. В пятидесяти метрах от дома – уличная смолокурня. Но сначала заворачиваем в сарай, где Александр Михеев показывает нам поленницу смолистых пахучих полешков. Размером они меньше тех, какими топят печь – чтобы больше вошло в бочку, где сосна превращается в смолу. Чем узловатее дерево – тем больше оно даст смолы.
Бочка-смолокурня установлена на потемневшем от углей и золы песке на небольшом уклоне. Ее дно с краником нависает над ямой, куда устанавливается ведро для сбора смолы. Вокруг раскиданы бочки соседей: смола для пижемца входит в разряд насущных материалов. Примерно раз в пару лет бочки меняются – прогорают в нещадном пламени быстро. С другой стороны бочки – широкое отверстие, куда плотно, обухом топора, забиваются поленья – просвета между ними не видно. В бочку должно войти две сосны. После этого крышка намертво привинчивается на огромные болты и вокруг бочки разводится костер. Он будет гореть как минимум день – пока сосна в бочке не отдаст всю смолу и не превратится в звонкие невесомые угли.
– Их бы на шашлыки, – сокрушаются мои спутники тому, что пропадает столько «добра».
Две сосны – ведро смолы. Грубой кистью она наносится на лодку в несколько слоев, тщательно сушится. Теперь можно отправляться в плавание. Остались сущие детали: уложить на дно во всю длину лодки три доски – телдос – и установить скамьи в виде широких плах – бедь. Теперь, как правило, одну из них заменяют ящиком, куда можно сложить провизию, одежду, снасти.
– Узкая, длинная, осадка высокая – как раз для неглубокой и местами бурной Пижмы, – описывает Александр Михеев лодку. – Грузоподъемность 600–700 килограммов. Не исключаю, что и тонну поднимет.
Наверное, к моменту, когда я писала эти строки, новорожденная лодка совершила уже не один рейс по светлой воде Пижмы и перевезла не один десяток рыбьих хвостов, которыми еще богаты наши северные реки.
Полина РОМАНОВА
Фото автора
