Александр Матвеев: «Впереди у нас много открытий»
В декабре 2021 года исполнится два года с момента рождения в Республике Коми новой заповедной территории – национального парка «Койгородский». Чем интересен парк для ученых, туристов и будущих поколений, «Региону» рассказал его руководитель Александр Матвеев.
– Александр Васильевич, за новую заповедную территорию в Койгородском районе борьба шла давно. Подключался и Гринпис, и местные власти. За что и как боролись?
– Еще в начале двухтысячных бывший глава Койгородского района Михаил Тебеньков активно продвигал идею по созданию национального парка. Во-первых, он ратовал за рабочие места для местных жителей, во-вторых, за сохранение кусочка нетронутой еще тайги. Не территории парка есть реликтовые участки, где реально ни разу не ступала нога человека.
– Но лесозаготовки – тоже рабочие места…
– С учетом того, с какой скоростью вырубаются сегодня леса, лет через семь мы можем не увидеть тех «диких» лесов, которые вырастали сами и сотни лет стояли нетронутыми.
– А как Вы попали в сферу охраны природы? Насколько я знаю, Вы работали в милиции.
– Да. Было много черновой работы. Были в моей практике и случаи браконьерства, причем групповые, когда по животным стреляли с вертолета. Было такое громкое дело – «О девяти лосиных головах». Из органов я увольнялся в Инте, где был начальником милиции. Потом четыре года был главным государственным инспектором Северно-Печорского подразделения Двинско-Печорского управления Росрыболовства, куда входили Воркута, Инта, Усинск и Печора. В 2016 году переехал на родину, в Койгородок, работал рыбинспектором. У нацпарка «Югыд ва», к которому относится «Койгородский», были намерения сотрудничать со мной при создании нового нацпарка, и вот они сбылись.
Я как настоящий турист привык менять направление: мне нравится создавать что-то новое, а потом смотреть, что же из этого получилось. А вообще, еще после школы, в начале 1980-х, я работал в этом районе: мы подводили к лесным делянкам железнодорожные пути. Сейчас сохранилась только подсыпка к ним, а сама дорога заросла.
– Койгородский нацпарк называют роддомом для лосей. Почему?
– У нас на территории огромная концентрация лося. Он перемещается с севера до нашего леса, до рек Кобра и Суран. Здесь лось останавливается, зимует – и опять уходит. Ему тут комфортно, как в санатории: никто не стреляет, не гоняет, напротив, мы устанавливаем солончаки, прикормочные площадки.
Кроме того, прошлой зимой было много кабанов, хотя они традиционно считаются более южными. Зимовали у нас в нацпарке.
– В «Койгородском» обитают и краснокнижные звери. Какие?
– По данным обоснования к созданию нацпарка, подготовленным учеными, тут водится норка. Редкой считается европейская норка, которую вытесняет американская. Пока мы ее не видели, данные эти еще требуют подтверждения.
– А каких животных фиксируют фотоловушки?
– Недавно в одну из таких ловушек попали кабан, лось, медвежата купались, регулярно снимаем бобров. Все эти записи мы скоро скомпонуем и выпустим новый фильм. Сейчас идет осенний учет пернатых, и к существующим на территории парка двенадцати ловушкам мы установим еще шесть. И еще четыре – в местах высокой концентрации животных.
– Смешанные леса Койгородского нацпарка оказались интересными для ученых. Какие открытия и находки уже сделаны?
– Открыто очень много лишайников, грибов. Биологи, почвоведы довольны своими поездками. У них на два-три года расписаны планы работы на территории парка. Задачи поставлены, глаза горят. Часть работ мы им оплачиваем.
Ученые Института биологии Коми научного центра во время экспедиции в национальном парке «Койгородский» обнаружили несколько новых видов грибов. В южной части республики такое обследование биоразнообразия грибов еще никогда не проводилось, и первые результаты микологов впечатлили. На территории парка выявлено порядка 150 видов грибов, из них восемь видов включены в Красную книгу республики. Это новые находки, которые раньше не были отмечены на юге Республики Коми. Были выявлены некоторые виды, попавшие к нам с юга. Весной на территории национального парка «Койгородский» сотрудники обнаружили сумчатый гриб. Млечник камфорный раньше в республике отмечен не был. В «Койгородском» были обнаружены несколько видов подосиновиков, подберезовиков, смертельно ядовитый мухомор вонючий, краснокнижные плютей умбровый строфария, который растет только на лосиных экскрементах, и микростома обыкновенная – редкий вид с низкой численностью. Этот гриб появляется ранней весной, одновременно с мать-и-мачехой. Учитывая, что видовое разнообразие грибов республики изучено примерно на 70 процентов, работы у микологов еще много.
– Какие реки протекают на территории нацпарка?
– Основные реки – Суран и Мытец. Хариуса в них нет. У нас водится южная рыба: щука, плотва, язь, окунь, ерш, и ловить их рыбакам можно. Мытец – бедноватая речка, и виноваты в этом люди, в основном кировские электроудочники. А выше, говорят, браконьеры и вовсе реку перегораживали и кидали хлорку. Кроме того, на одном из ручьев мы нашли трубы и лотки. Испокон веков тут мыли золото, а это тоже неблагоприятно для рек. Теперь для восстановления рыбе надо лет пять-семь.
– Кто сегодня в вашей команде?
– В штате у нас 22 сотрудника. Штат инспекторов укомплектован почти полностью. Одну ставку я держу для ношульского куста. Кроме того, мы рассматриваем возможность взять на работу инспектора из Синегорья, что в Кировской области. Там надо усиливать кордоны: граница до нашего заповедника всего 14 км. Так что смотрим там кандидатов на работу.
Зарплата у нас маленькая, но люди идут на такую работу не за зарплатой. Кого попало мы в команду не берем: прежде всего человек должен любить лес. Процентов сорок наших сотрудников – пенсионного возраста, остальные – среднего. Молодежь работает в отделе туризма и экопросвещения.
– Нацпарк «Койгородский» находится на полном государственном финансировании или вы еще сами должны что-то зарабатывать?
– Да, постановлением Российской Федерации от 7 декабря 2019 года было определено финансирование нашего парка на три года, согласно штатному расписанию и первоначальным потребностям на первые 3 года. По сравнению с первым годом оно, правда, сокращается. Так что дальше мы и сами должны зарабатывать.
– Каким образом?
– На нашей территории много не заработаешь, но мы стараемся заниматься туризмом. Примером для нас служит в том числе Печоро-Илычский заповедник, но я не о лосеферме сейчас: это предприятие историческое и заведомо убыточное, да и специалистов таких не найти сейчас. Но можно очертить территорию наибольшей концентрации лосей, и, когда лоси привыкнут к нам, сделать специальные «засидки» для фотографов и тех, кто хочет полюбоваться сохатыми. Организовывать фототуры, обрудовать экотропы. Во время учета животных мы наблюдаем, где концентрация бобров, где тропы, и будем учитывать это при нашем дальнейшем развитии.
– Есть уже запросы на посещение парка от туристов?
– Запросы есть, но условия для этого пока не созданы. В основном наши посетители – это волонтеры и школьники. Мы хотим и продумать лыжню для них, и разработать уроки по выживанию для подростков, интересные живые туры.
Наше огромное преимущество – удобная логистика. От Койгородка до нас всего 70–80 километров по хорошей дороге. И мы не будем зацикливаться только на природе. У нас очень много исторических уникальных мест: Кажим, старинные села Грива и Ужга, Нючпасский завод. Поэтому после того, как мы установим все купольные гостевые дома, чтобы туристы могли комфортно размещаться в Койгородке, начнем организовывать туры по окрестным историческим местам. У нас есть специалисты, которые уже плотно над этим работают.
Мы выделили территорию, где делаем обучающий курс по выживанию в лесу, будем рассказывать, как вести себя при встрече с животным, как развести костер, обогреться в лесу, оборудуем веревочные трассы. Но это не для зарабатывания денег, а для имиджа и для того, чтобы дети, вырастая, понимали, что от природы надо не только брать, но и отдавать.
Визит-центр нацпарка в селе Койгородок почти готов к открытию. Планируется, что в нем будут проходить выставки, лектории, занятия и мастер-классы для туристов.
– Чего вам сейчас не хватает, чтобы принять туриста?
– Мы пока на нулевом этапе, поскольку нам официально не передана территория, идет межевание. Только после этого мы можем разрабатывать маршруты, оборудовать экотропы. Мы в процессе, но он немного задерживается. У специалистов, которые выиграли тендер, возможности выполнить заказ быстро нет. У нас пока и просеки нет, ходим по реликтовой тайге.
В сентябре визит-центр посетил глава региона Владимир Уйба. Фото rkomi.ru.
– Национальный парк «Койгородский» находится в окружении вырубок, и объемы лесозаготовок только растут. На ваш взгляд, через сколько поколений лес станет для людей экзотикой, точка невозврата уже пройдена?
– Надо менять лесное законодательство. Если раньше пилили лес в диаметре 25 сантиметров, потом перешли на 15, а теперь – на пятерку. Да, идет естественное восполнение, но очень медленно в сравнении с высокими темпами вырубок. Едешь в лес – он еще стоит, возвращаешься вечером с работы – голо. Крупные лесозаготовители уходят в другие районы: здесь уже рубить нечего.
– Как вы работаете с местными жителями?
– А мы их не видим. Все знают, что браконьерить и шалить тут нельзя, мы обозначили границы. Меня знают еще по моей прошлой деятельности и понимают, что лучше не связываться, не нарушать закон. Наводим порядок. Ну и другой вид работы с местным населением – просветительский. Тут мы делаем упор на школьников. Впереди у нас много открытий. То, что прописано в обосновании к созданию парка, было гипотетически. Многое подтвердилось, некоторая информация не нашла подтверждения, есть и что-то новое, не указанное в обосновании.
Беседовала Полина РОМАНОВА
Фото нацпарка «Койгородский»
