Трагедия и слава Воркуты

90 лет назад в Заполярье была заложена первая шахта

Уже сорок лет воркутинский поселок Рудник числится закрытым. Сегодня его развалины привлекают к себе лишь туристов, любителей исторических реконструкций да игроков в страйкбол. Между тем летом 1932 года здесь, на правом берегу реки Воркуты, была заложена первая экспериментально-промышленная шахта, положившая начало освоению Печорского угольного бассейна.

Первая зимовка

Воркутское каменноугольное месторождение было открыто геологом Георгием Александровичем Черновым в августе 1930 года. А в марте 1931 года в Ухтпечлаге была сформирована партия из специалистов-угольщиков, горняков и  буровиков в количестве 43 человек под руководством геолога Николая Николаевича Инкина, бывшего соловецкого узника, осужденного коллегией ОГПУ на 10 лет за «экономический шпионаж».
«Партия из 43 человек под моим руководством отправилась на Воркуту. Мы плыли по реке Ижме на плотах до Печоры, затем по Печоре на пароходах, а в конце июля на лодках прибыли в устье р. Воркуты 2 августа 1931 г.», – писал позже Инкин. По его воспоминаниям, первопроходцы поставили на Воркуте флаг и палатки, ознакомились с местностью. Под руководством Инкина заключенный буровой мастер Митрофан Иосифович Чепигин в августе 1931 года пробурил первую разведочную скважину на Руднике. Донецкие шахтеры Правиков и Андреев прошли трехметровый шурф и вскрыли один пласт. Затем были  вскрыты еще три угольных пласта. 20 августа была заложена штольня. К концу года из нее извлекли 1176 тонн угля. Была сооружена печь, на которой проводились пробные выжиги кокса.

Прибыв на Воркуту в очередную экспедицию летом 1931 года, наблюдая за работой первопоселенцев, Георгий Чернов думал о том, сколько десятилетий потребуется, чтобы освоить этот труднодоступный край. Реальность же оказалась куда более динамичнее и энергичнее.
Вторая половина 1931 года прошла в напряженной работе, подготовке к первой зимовке на новом месте, на правом берегу реки Воркуты, где начали строить поселок и отдельный лагерный пункт (ОЛП) Рудник – первый в этом необжитом заполярном крае. Первая зимовка 1931–1932 годов новых обитателей этих мест прошла в землянках. Один из первопроходцев Воркуты Ипполит Михайлович Лямин вот как описывал эту зимовку: «Замечательно, как человек инстинктивно начинает спешно приготовляться к борьбе с холодом. При появлении первого снега немедленно начинают все зарываться в землю, в «логовище». Даже те, кому, казалось бы, и не надо было особенно волноваться за зимовку, и те начинали копать землянки, «на всякий случай». И никаких для этого не надо было ни приказов, ни распоряжений. Сами после работы, в свободное время врывались в землю. Зима не застала никого врасплох, все были в землянках».
Люди, пережившие первое десятилетие воркутинских лагерей, вспоминая свое прошлое, с иронией называли ряды землянок у уреза реки «проспектом троглодитов».

Почему Рудник?

Большим достижением первого года работы на Руднике можно назвать закладку пяти разведочных штолен, пуск первой буровой на Воркуте, строительство барака, устройство котельной, пекарни и коксовой печи.
Нередко приходится слышать от гостей города: «Почему же Рудник? Ведь уголь – это не руда». Совершенно верно. Но большинство первопроходцев до прибытия на Воркуту занимались изучением рудных месторождений и новое место назвали просто по привычке. Название это прижилось и осталось уже навсегда.

Начало 1932 года встретили на Руднике 188 заключенных, 9 охранников и 6 вольнонаемных сотрудников Усинского отделения Ухто-Печорского исправительно-трудового лагеря. Между тем на 1932 год, когда отмечалось пятнадцатилетие советской власти, планы воркутинских первопоселенцев и руководителей Ухто-Печорского ИТЛ были поистине грандиозными. Планировалось в кратчайшие сроки решить транспортную проблему. Отдаленность и оторванность региона, о которых размышлял геолог Чернов, были удручающим и, безусловно, тяжелым фактором. Начались изыскательские работы на трассе Рудник – Воркута-Вом и на маршруте Рудник – Обдорск (Салехард). Но важнейшим событием года должна была стать закладка первой на Руднике и в Коми крае угольной шахты.

Первый поселок на Руднике.1934 г.

Лагерь-новостройка

Стоит отметить, что дух индустриализации, который в это время пронизывал весь Советский Союз, такими же тугими струями энергии бил в заполярном крае. Бывший заключенный Ухто-Печорского ИТЛ М. Розанов писал: «Лагерь скорее напоминал типичную новостройку первой пятилетки, чем концлагерь; все в движении, всюду спешка, один погоняет другого и всего не хватает: и материала, и продовольствия, и одежды». И так будет до 1937 года, когда лагерь на Воркуте начнут обносить колючей проволокой.
Безусловно, в таком положении была удивительная новизна для первого начальника Рудника – Григория Александровича Кузбасова и его заместителя, горного инженера Андрея Андреевича Волошановского. Несмотря на руководящие должности, оба они были заключенными. Кузбасов был осужден в 1929 году по знаменитому делу Геолкома и долгое время провел в тюрьме на Лубянке. А Волошановский прибыл в район Чибью в составе знаменитой Ухтинской экспедицию ОГПУ 21 августа 1929 года из Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН). После СЛОНа с его отстраненностью и хрестоматийной лагерной заторможенностью жизни Волошановский с головой окунулся в работу на заполярной новостройке. В энергии и самоотдаче воркутинских первопроходцев-заключенных мы сегодня видим еще один парадокс освоения Заполярья тех лет. В автобиографической повести «Вьюги Воркутлага» бывший заключенный воркутинский шахтер 1930-х годов Вениамин Васильев писал: «Униженные, растоптанные умы продолжали трудиться на благо… нет, не режима – режимы приходят и уходят – а своей родины, единственной и любимой, несмотря ни на что».

Жертвы освоения

Исполнение всех планов требовало привлечения большого числа рабочей силы. В начале лета 1932 года на Воркуту был отправлен дополнительный отряд заключенных. В историю Воркуты он вошел под удивительным названием – штурмовая колонна «За воркутинский уголь!». «Колонна в составе около 100 человек, пополнив наши ряды, с большой быстротой включилась в работу», – вспоминал эту пору П.Д. Полищук. «Выбить» для Воркуты эту колонну было большой заслугой начальника Усинского отделения Ухто-Печорского ИТЛ
К.И. Матвеева.
Сегодня трудно представить логистические реалии тех лет. Для того чтобы оказаться на Воркуте, в ту пору требовалось совершить настоящее многонедельное путешествие. Добраться сюда можно было несколькими одинаково трудными маршрутами. Первый начинался в порту Архангельска, потом морем до Нарьян-Мара, а затем речным транспортом до Усть-Усы и пристани Воркута-Вом. В первой половине 1930-х годов это был самый популярный маршрут. Второй путь шел от Котласа по реке Вычегде до Усть-Выми, затем по трассе длиной более 250 км до Ухты и далее по рекам Ижме и Печоре до Воркута-Вом. Еще один маршрут проходил по железной дороге до Тюмени, затем по рекам до Обдорска (Салехарда), а после переправы через Обь пешком (!) до Рудника.
Во второй половине 1932 года на Воркуту прибыл первый большой этап заключенных численностью около тысячи человек. Вторая зимовка 1932–1933 годов проходила в тех же условиях с одним бараком на 180–200 человек и множеством примитивных землянок. Бытовых условий, медицинской помощи, питания, связи с большой землей практически не существовало. Печальным итогом всего этого стала цинга и другие опасные болезни. Николай Инкин спустя несколько десятилетий писал: «Жили в земляных норах, рваных палатках. Самая суровая зима 32/33 годов, когда беспощадная цинга унесла тысячу, из нас сохранилось около 70 человек. С осени 32 года работало в тундре 7 буровых, а к апрелю 33 года за смертью буровиков остановились все буровые. Все мои ученики-коллекторы умерли, я остался один». Спасла Инкина командировка на Ухту, куда он был отправлен для доклада об итогах разведочных работ за год. Такими трагическими были реалии первопроходцев и первых шахтеров «заполярной кочегарки».

Да будет свет!

Закладка двух разведочно-эксплуатационных шахт прошла в два этапа. Первая шахта была заложена
1 июня, вторая – 20 октября 1932 года. Нет сведений об участниках этого события. К сожалению, не сохранилось и фотографий этих памятных событий. Наверняка ни у кого из обитателей Рудника тогда еще не было фотоаппаратов. Однако фото последующих лет запечатлели для нас архаику индустриального первенца воркутинского промышленного района. Простенькие арки наклонных спусков, небольшие промышленные здания рядом с ними – и все. Но какими важными и нужными для молодого промышленного района, Коми АССР и всего Советского Союза были эти индустриальные новостройки!
Такими же архаичными долгие годы оставались условия труда первых воркутинских горняков на шахте №1/2. Кайло и обушок, топор, молоток и двуручная пила – эти нехитрые орудия составляли основу инструментальной базы первых горняков. Только в 1941 году воркутинские шахтеры получат первые пневматические отбойные молотки. Энергетическую основу работы первого угольного предприятия региона обеспечивала в самом начале существования шахты бензиновая динамо-машина постоянного тока с мощностью 5 кВт. Первая электрическая лампочка – и это символично – зажглась на Воркуте 7 ноября 1932 года. Спустя несколько месяцев здесь была собрана локомобильная электростанция, которая работала на местном угле. Основу этого, по-настоящему первого промышленного источника электричества составляли паровые котлы конструкции великого русского инженера и изобретателя Василия Григорьевича Шухова. Силуэт здания локомобильной станции, который своими пятью трубами напоминал настоящий крейсер, прекрасно различим и узнаваем на всех фотографиях Рудника середины 1930-х годов. Пуск локомобильной станции позволил не только осветить помещения первых жилых и общественных зданий поселка, но и дать возможность надежной эксплуатации первых шахтных механизмов – подъемных лебедок, механизированных рештаков.
Все эти, пусть и простейшие, механизмы требовали умелых и знающих специалистов. «С первых дней работы шахты встали десятки, точнее сотни вопросов, потребности в инструментах, запасных частях, электродах, литье. Ни шахта, ни локомобильная станция, ни котельная не могли жить без своей, хотя бы примитивной, ремонтной базы», – вспоминал бывший заключенный И.Г. Жибков. Так на Руднике появились ремонтно-механические мастерские, промышленный объект, силуэт которого также легко угадывается на фотоснимках поселка по его высокой трубе.

Первые тонны

Прибывший в 1934 году по этапу на Воркуту горный инженер А.Э. Штединг так описал горно-геологические особенности существования первой воркутинской шахты: «Пройденными выработками было установлено, что на наклонную глубину до 100 метров и на такое же расстояние по простиранию оба вскрываемых пласта: Первый и Четвертый – имеют хорошо выдержанную мощность и спокойное залегание. Посещение забоев убедило меня в том, что оба пласта хороши по мощности и имеют неплохую кровлю. В связи с наличием вечной мерзлоты шахты были сухими; наносы, залегающие над коренными породами, по своей мощности и строению не представляли непреодолимых трудностей при проведении стволов. Конечно, в забоях, работавших еще на небольшой глубине, не было и признаков выделения метана».
Несмотря на небольшую глубину верхних горизонтов угля на воркутинской мульде, давался он первым горнякам в Заполярье особенно трудно. Добыча угля на воркутинской шахте №1/2 в первые годы ее существования была незначительной: в 1933 году она составляла всего 6000 тонн.
Полноценным рождением Печорского угольного бассейна принято считать 1 сентября 1934 года, когда шахта №1/2 дала на-гора первую промышленную партию угля. Проектная мощность введенной в эксплуатацию шахты составляла 150 тысяч тонн угля. А спустя год, в 1935-м, разведочно-эксплуатационная шахта №1/2 получила свое новое название – шахта №8.

«Сюда бы ребят-комсомольцев!»

В стороне от этих событий долгое время оставались споры между руководством Коми АССР и Архангельской области за административную принадлежность воркутинского угольного месторождения. Оба региона хотели, чтобы воркутинские шахты находились в их юрисдикции. Решением И.В. Сталина и постановлением ЦК ВКП(б) от
13 ноября 1932 года «Об организации Ухто-Печорского треста» права по освоению природных ресурсов Коми края были переданы Народному комиссариату внутренних дел СССР, Ухто-Печорскому ИТЛ. Окончательно Воркута и вся территория, на которой располагался воркутинский лагерь, были переданы из состава Ненецкого округа Архангельской области в Коми АССР в первой половине 1940 года.
Глубоко веря в исключительные силы своего поколения и своего народа, Вениамин Васильев спустя годы, размышляя о реалиях первой воркутинской шахты и ее первых горняках, писал: «Шахта как шахта. Примитивная, правда. Сюда бы ребят-комсомольцев, энтузиастов! Разве мало бы нашлось добровольцев – осваивать северные богатства, „покорять пространство и время“? Освобожденный труд, подкрепленный материально, дал бы и производительность, и славы прибавил бы стране, а вместо этого погнали в скотских вагонах, в трюмах барж, под дулом пулеметов…».
Оценить значение всех трагических потерь, страданий и титанических усилий нашего народа, приложенных к освоению Печорского угольного бассейна, по-настоящему довелось лишь спустя десять лет, во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Тогда временную потерю Донбасса и Московского бассейна бурых углей полноценно смог заменить уголь заполярной Воркуты…

Федор КОЛПАКОВ

В публикации использованы фото из фондов Воркутинского музейно-выставочного центра