Хранители родовых домов
в Усть-Цилемском районе развивают проект в память о предках
Тех, кто впервые приезжает в Усть-Цильму, поражают крепкие дома-гиганты, возраст которых превышает сто лет. Многие из них имеют официальный статус родовых домов. Движение, начавшееся почти двадцать лет назад, объединяет все больше устьцилемов.
Дом на Набережной
Караваннов, Кисляков, Кислицын – все эти фамилии имеют прямое отношение к Сергею Леонидовичу Мяндину, хозяину дома-великана постройки 1837 года. Возвел его на берегу Печоры, на нынешней улице Набережной, Павел Иванович Кисляков, некровный пращур нынешнего хранителя. Хоть и был предок трижды женат, но своих детей не имел, а усыновил троюродных племянника и племянницу от разных родов. Поженил их: Осип Семенович и Ульяна Илларионовна Кислицыны и положили начало роду Сергея Леонидовича Мяндина, нынешнего хранителя родового дома Оськиных-Караванновых по фамилии Кисляковы. Так гласит паспорт родового дома, а родословная рода раскинулась по двум стенам одной из горниц огромного дома на берегу Печоры. Метров на десять ватмана протянулись нити семейных уз рода: если бы пришлось генеалогическое древо рисовать, было бы оно, почитай, выше любимой лиственницы хозяина на берегу Пижмы.
Прозвище Караванновы пращуры получили от названия места, где стоит дом: издавна оно называется Каравановкой. Некогда останавливались тут караваны чердынских купцов, торговля шла прямо на берегу. Караванновы закупали у купцов часть товаров и развозили по деревням. Предки Мяндина были небедными, имели даже стадо оленей до ста голов. О достатке и рачительности хозяев говорит домашний музей в хозяйственной части избы, на повети. Чего тут только нет: лари, бочки – для рыбы, капусты, крупы – расписные короба, кадушки, сундуки, шкатулки, столярные и плотницкие инструменты, горбуши, рыболовные сети, самовары, утюги, дореволюционные еще сани – от детских до грузовых, нарты, муляжи уток для охоты, жернова. Часть принадлежала предкам хозяина, несут экспонаты и соседи, разбирая старые дома. Старинная утварь расставлена на широченных половицах, которые не меняли с 1837 года, да и само помещение повети с взвозом огромное. Шутка ли: предки хозяина держали стадо овец, лошадей, коров.
«Буду писать и мастерить»
Сергей Леонидович показывает семейную реликвию – миниатюрные кожаные сапожки, которые подарили его маме на свадьбу.
– Когда моя мама, Кислякова Александра Ивановна, в 18 лет выходила замуж за моего папу, ее дядя сшил эти сапожки, до сих пор они мягонькие, а баские-то какие! Подбиты деревянными набоечками, а подошва стерта: мама носила их много, – рассказывает Мяндин.
Собирать и сохранять старинные вещи он начал в 1989 году, когда в школьную программу по технологии ввели региональный компонент. Тогда он уже шесть лет работал учителем труда в усинской школе, преподавал с коллегой традиционную резьбу по дереву и роспись.
– Встал вопрос, как знакомить ребят с работами старинных мастеров, – рассказывает Сергей Леонидович. – И стала у нас собираться небольшая коллекция в Усинске, а потом больше и больше. Теперь там у меня официально зарегистрированный музей этнографии. И так я этим заразился, что стал собирать все, и старшая сестра в Вологде, глядя на меня, тоже собрала там музей.
Рассказывая, Мяндин водит нас по дому и показывает жилеточку-распашонку, которую сшила юная тогда «тетя Клава» для новорожденного племянника, зыбки, в которых вырос он с сестрой, посуду, утварь, каждая из которых помнит тепло рук его предков.
С 2018 года домашний музей расположен не просто в старинном доме, а в доме с официальным статусом родового. Чтобы получить его, надо соблюсти непростые критерии: прежде всего провести серьезную исследовательскую работу, собрать сведения о предках, немало часов провести в музеях, архивах, составить генеалогическое древо, в подробностях описать сам дом, найти сведения о его строительстве. Род Сергея Леонидовича оказался таким обширным, что теперь в Усть-Цильме у семьи два родовых дома: по линии отца – на улице Батмановых и этот, на улице Набережной.
Огромный дом Сергея Мяндина – живой. Не только потому, что в нем выросло не одно поколение предков. Хранитель считает его живым в буквальном смысле.
– Когда я приезжаю зимой, дом начинает трещать, кряхтеть. И я знаю, что он истории мне рассказывает, и надо это все описать – и про предков, и про себя. Не зря он трещит – говорит мне что-то, – объясняет хозяин. – Вот уйду из школы и начну записывать эти рассказы, у меня даже план есть. Сначала про дом, потом про лиственницу при впадении Белого ручья в Пижму – я ее с детства знаю. Буду писать и мастерить.
Вещи и судьбы
Дом на Набережной содержит в себе множество комнат и комнатушек, каморок и укромных местечек. Часть окон заделали за ненадобностью, на месте ледника оборудовали кухню, в бывшей жилой комнате с полатями и русской печью хозяин устроил мастерскую: «Без верстака не живу».
Сам Сергей Леонидович до первого класса жил в доме отца Леонида Мяндина, а в семь лет переехал с родителями на берег Печоры в родовой дом матери. Для первоклассника дом был загадочным великаном: два этажа, множество комнат и каморок с переходами, десятки окон. Сергей Леонидович вспоминает, что особенно боялся он темной лестницы, ведущей на второй этаж, и, когда случалось ему проходить по ней, не шел, а скатывался, от страха горланя пионерские песни. Письменный стол школьника стоял аккурат под окном с видом на Печору, и вместо того, чтобы делать уроки, он часами мог смотреть на реку, постоянно меняющуюся. «Напитывался», – говорит.
После школы Сергей Леонидович выбрал профессию учителя-трудовика, о чем говорят десятки удивительных вещей по всему дому: выточенный письменный прибор с пижемской росписью, диковинные поделки тончайшей работы. На стене над работами фото молодых красавцев – родителей. Почти сорок лет работает Сергей Леонидович в Усинске учителем технологии, на каникулах приезжая в родной дом. Зимой приезжает раза три-четыре, а летом тут собирается родня, человек двадцать, и дом оживает от голосов взрослых и детского веселья. Все это – «на глазах» ушедших родных, портреты которых смотрят со стен. Собрание имен, профессий, характеров, судеб, многие из которых оказались трагическими. 87-летний отец Сергея Леонидовича погиб на первом этаже дома от рук соседа, пришедшего занять денег. Пройдя всю войну, погиб и дед Сергея Леонидовича.
– Дедушка мой ушел в армию до войны, в 1940-м, и только в 46-м его демобилизовали как имевшего больше шести ранений. И на станции Зима его убили, нашли на путях. А потом его сослуживец приехал и привез целый чемодан детских вещей, которые по дороге он покупал для своих детей. Всю войну прошел, четыре медали «За отвагу» у него, а погиб от рук подонка. Нашли в кармане у него награды и фотографию, которую он всю войну хранил, – рассказывает хозяин.
Пристанище опального епископа
Когда дом пустует, в нем могут остановиться туристы и экскурсанты. В ковидное время экскурсии пошли на спад, но как только эпидемия отступила, идут одна за другой.
Жили тут не только ученые, туристы и родственники. Дом известен и как пристанище опального епископа Вятского и Глазовского Виктора Островидова. В 1931 году его сослали в Усть-Цильму и определили для жительства в дом Кисляковых. Позже надзор за епископом ужесточили и сослали в Нерицу. Там Островидов простыл и умер. Уже в XXI веке он был причислен к лику святых, а его мощи находятся в Вятском Спасо-Преображенском женском монастыре. Храм во имя мученика Виктора Островидова построен в селе Вотча, которое находится в другом районе Коми – Сысольском.
В Усть-Цильме ссыльному епископу помогали две монахини, благодаря которым Сергей Мяндин и узнал, что в его доме жил епископ.
– Я учился классе в пятом, – вспоминает он. – Лето, жара, родители на работе, заходят две женщины в черных платьях, белых платочках, аскетичного телосложения. Заходят и спрашивают: «Не здесь ли живет Нюра?». Мою маму звали Александра, но я знал, что при рождении маму назвали Нюра, а имя она поменяла при получении паспорта. И мама вспомнила, что жил тут старичок, ее на ножке качал. Представляете: святой маму мою качал на ножке! И так мы познакомились, и каждый год эти монашки из Глазова у нас останавливались, когда ездили к отцу Виктору на могилу в Нерицу, а по осени еще и посылки нам слали, с луком, с овощами. И всегда там была баночка меда и приписка: «А это медок для Нюры-маленькой, которая очень его любила». Видно, и ему раньше слали, а он Нюру угощал.
В память о ссыльном епископе на стене дома висит мемориальная доска, а некоторые посетители признаются, что до сих пор ощущают в доме еле различимый запах ладана…
От бабушки – к внучке
Дом Сергея Леонидовича Мяндина, конечно, далеко не единственный в Усть-Цильме, имеющий статус родового. Например, одними из первых в Усть-Цильме, а точнее третьими, паспорт «Родового дома» получили хозяева дома в самом центре села по улице Советской. Хозяйка Надежда Григорьевна Хозяинова из большого клана: Туркины, Носовы, Ермолины, но одного рода – Сениных. У клана несколько родовых домов, но гостей хозяйка вместе с внучкой Машей принимают и проводят экскурсии в этом.
Надежда Григорьевна уверена, что кого-то ее рассказ о роде обязательно вдохновит на исследование собственных корней. А внучка Маша в качестве примера может и рассказать о своем роде и доме, и спеть на «говОре» – древненовгородском цокающем диалекте, который так завораживает гостей старинного села. О бабушке Маша знает все: и что родилась она четырнадцатой в семье, а когда плохо себя вела, мама называла ее тринадцатой, и что семеро из одиннадцати бабушкиных братьев и сестер, рожденных до войны, умерли, и что прабабушка была самой веселой в семье, а прапрадед ушел на фронт, когда прабабушке был год, а вернулся уже к ее первому классу.
Дому исполнилось уже сто лет. Построили его в 1922 году чердынцы по заказу деда хозяйки. По нынешним меркам он огромный, а тогда считался стандартным: на двух братьев с семьями. В горнице на первом этаже небольшой домашний музей: тут и предметы старины, и образцы кожи, выделанные дедом, дореволюционная посуда, шкатулки для денег и документов, сами деньги, старые ложки, нательные кресты. Есть в родовом доме и экспонаты, которым позавидует любой музей: молельные книги XVIII века, иконы в окладах, в том числе с «Великой гари» – Великопоженского скита. Но, в отличие от музея, тут все разрешается трогать руками.
Инициатором движения «Родовой дом» в Усть-Цилемском районе Республики Коми стала Татьяна Вокуева. В 2004 году именно ее дом получил первый паспорт. Раньше они умещались на одной странице, но со временем исследования представителей рода расширялись, становились глубже и подробней. Сегодня Татьяна Дмитриевна живет в Москве, но поддерживает связь с устьцилемами, несколько раз в год приезжает на родину, организует встречи земляков. Посылом к созданию проекта «Родовой дом» послужило ее стремление составить историю своего рода Анхиных и провести встречу потомков.
– Республиканский проект «Родовой дом» реализуется в селе Усть-Цильма с 2004 года и направлен на сохранение родовой памяти, народных традиций, самобытного облика древнерусского села. Проект вызывает большой интерес не только у жителей Усть-Цильмы, но и среди населения разных регионов России, – рассказывает Татьяна Вокуева. – Стены родового старинного дома хранят память, дух, историю прадедов. Это становится движущей силой приобщения к истории рода и села.
В рамках проекта на домах устанавливаются мемориальные доски, издаются книги, буклеты, календари с информацией о семье.
Полина РОМАНОВА
Фото автора и из архива Татьяны Вокуевой
