Олег Сизоненко. От фотографии к живописи

Ухтинец Олег Сизоненко пришел в живопись из фотографии. Член сразу трех творческих союзов России – фотохудожников, журналистов и художников, он привнес в свое творчество эстетические принципы фотографии, при этом опираясь на классические образцы мировой живописи.

Олег Сизоненко – уроженец Республики Коми. Родился он в Сыктывкаре, но прожил в нем меньше года: мама увезла его в Бурятию, где, по словам Олега, у него произошла первая встреча с «настоящим художником». В шестилетнем возрасте тот мог гвоздем на заборе выцарапать портрет Горького или Ленина, а еще виртуозно лепил из белой глины, которой во дворах старых деревянных домов с печным отоплением было достаточно, фигурки животных. Под его влиянием стал лепить и Олег. Позже он пытался найти взрослого художника Анатолия Гагарина, каким, ожидалось, и станет шестилетний вундеркинд. Однако сеть выдавала только мастера по созданию фигурок солдатиков с таким именем. Может быть, это он и есть…

В семь лет Олег с мамой вернулся в Коми, обосновавшись в Ухте. Художественной школы в то время там не было, и снова интерес к изобразительному искусству проснулся у Сизоненко лишь в 16 лет. Подросток просто вышел в парк, чтобы нарисовать заснеженную елку с натуры. В процессе интуитивно ухватил какие-то принципы живописи и заинтересовался ею. Книг по изобразительному искусству под рукой не оказалось. Тогда Олег взял портновскую линейку, подробно измерил себя и вычислил пропорции. Чтобы применить полученные навыки на практике, изобразил знакомую барышню, а результат попытался выдать за фото, правда, начинающего художника «разоблачили».

Несмотря на первые художественные опыты, Олег Сизоненко собирался связать свою жизнь с микробиологией, поступив в Московскую ветеринарную академию. Скоро «по глупости» женился и перевелся в вуз в Ульяновске. Учиться было неинтересно. Зато вокруг появились новые друзья-фотографы. «Правда, снимали они всякую хрень», – вспоминает Сизоненко. «Прорыв» произошел, когда он познакомился с «живой легендой советской фотографии» Валерием Щеколдиным, который стал для Олега настоящим гуру. В эпоху плакатных портретов Щеколдин снимал социальную фотографию – то, что в Советском Союзе принято было называть «чернухой». Понимая, что снимает «в стол», Щеколдин продолжал фиксировать своим фотоаппаратом свидетельства эпохи.

– Под его влиянием я понял свою социальную ответственность и одновременно степень свободы. Делай то, что нравится, и так, как чувствуешь, – говорит Олег Сизоненко.

Однако стать профессиональным фотографом в советское время было непросто. Нужно было или быть в штате газеты, или снимать советских граждан в фотосалоне. Правда, были еще научно-исследовательские институты – синекуры, при которых работали фотографы. Сизоненко посчастливилось устроиться фотографом 4-го разряда на киностудии при кинофотогруппе центра гражданской авиации, занимавшегося переподготовкой пилотов стран–членов СЭВ. Не задумываясь, он ушел туда с 4-го курса надоевшего института.

Вскоре, женившись во второй раз, Сизоненко вернулся в Ухту, получив работу фотографа в «Ухтанефтегазгеологии». В 1994 году его приняли в Союз фотохудожников России.

– Фотография – отличная школа композиции, – говорит художник. – А еще в ней есть свобода. Это чувство привил гениальный Слюсарев, который не раз приезжал в Ухту и Сыктывкар.

Предприняв кратковременную попытку переехать в Питер, куда отправился в поисках интересных пейзажей, став своим в тамошней фотобогеме, Сизоненко снова вернулся на Север и какое-то время снимал «обнаженку», опираясь на принципы классического искусства.

Когда Олег еще учился в Москве, однажды сходил на «экскурсию» в анатомичку, где головы и руки мертвых были обмотаны тканью. Эту эстетику он стал привносить и в свои фотоработы с помощью драпировки. Свидетельством высокого класса этих снимков стало то, что их охотно печатали зарубежные журналы:  Artworld, Jade, Artphotoakt, Erotica, Femmes… А одно из китайских изданий искусствоведческого направления выбрало его фото в качестве обложки. Но через пять лет этот стиль приелся: стало доходить до автоматизма, художник всегда был уверен в стопроцентном результате – явный признак того, что надо двигаться дальше.

Следующей темой его фотографии стал натюрморт. Нужно большое мастерство, чтобы этот жанр не нес печать рекламы. И тогда Олег Сизоненко снова взялся за кисть. Снова – потому что первая серьезная попытка была еще в 1980-х годах. В моде тогда был Дали, и Сизоненко создавал работы в стиле наивного сюрреализма и даже участвовал с ними в нескольких ухтинских живописных выставках. На одну из них из Сыктывкара приехал художник Анатолий Копотин. Внимательно осмотрев выставку, он произнес: «Это все поделки». И Сизоненко отложил кисть почти на двадцать лет, не желая участвовать в выставочной самодеятельности.

– Художником надо родиться, как и композитором. Каждый год их десятками выпускают по всей стране, но многие ли пишут хорошую музыку? Среди наших известных музыкантов – авиаторы, врачи, физики. И членство в профессиональных союзах, и образование еще не делают тебя художником, – считает Олег Сизоненко.

Олег Александрович признается, что за десятилетия изменился его взгляд на многие вещи. Например, уровень Национальной галереи Республики Коми, где проходила его первая персональная выставка, он считает ничуть не ниже, чем Третьяковки, – просто она поменьше. По-другому посмотрел и на Сурикова с его знаменитыми «Боярыня Морозова», «Утро стрелецкой казни», «Меньшиков в Берёзове»…

– Он хрестоматийный, затасканный. Но ни один учебник не передает степень его мастерства, а ведь у него каждый мазок выполнен другим цветом. Когда сам начинаешь писать, учишься прочитывать картины, понимать живопись, меняется взгляд, – говорит Сизоненко.

В восхищение художника приводят Рембрандт и Жан-Батист Шарден, Густав Климт и Эгон Шиле. Работы последних двух он видел в оригинале в Вене, когда с коллегами по цеху из Коми возвращался с пленэра в Словакии.

– Жаль, что я увидел эти полотна не до, а после пленэра. От Климта у меня было ощущение, что его работы выложены из драгоценных камней. Это был настоящий шок, – вспоминает Олег Александрович.

В Сыктывкаре сильная школа и отличная профессиональная среда, считает художник. А вот об Ухте сказать этого нельзя. Большой потерей для города он считает отъезд в Санкт-Петербург Владимира и Аси Масловых. Владимир Маслов – тот, благодаря которому у Сизоненко, уже зрелого профессионала, не прерывался процесс ученичества. Он ходил к нему на классы со студентами-архитекторами, показывал ему свои опыты, выслушивая критику.

– Вступив в диалог с классикой, Олег пишет натюрморты «под старых голландцев». Эта преемственность читается в подборе вещей, в продуманных постановках, использовании сочных, живых красок, в соотношении размеров натюрморта и полотна, в композиционной естественности.  Работы Олега, выполненные в любительской реалистической манере, – некая «возвышающая адаптация» классики, – говорит о творчестве Сизоненко искусствовед Ольга Орлова.

Полина РОМАНОВА

Проект реализуется при поддержке Национальной галереи Республики Коми.