Лыжи Йиркапа

мастерит в селе Нившера Сергей Подоров

Из окна старой нившерской пекарни открывается вид на реку. Нившера, которая и дала название селу, – подо льдом. На берегу тюленями спит пара просмоленных лодок – дело рук мастера Сергея Подорова. Это он нынче хозяйничает в пекарне. Только «печет» не хлеб, а то, что позволяет коми охотнику «хлеб насущный» добывать. Сергей – редкий в наши дни мастер по изготовлению лызей – широких охотничьих лыж, обитых камусом. За секретами этого ремесла, пока лодки спят, мы и отправились в село Нившера Корткеросского района.

«Свое» дерево

Сергей распространяет вокруг себя терпкий смоляной запах – для меня запах детства. Много лет назад папа смолил наши деревянные лыжи над огнем газовой горелки. Правда, тогда смолу можно было купить. Теперь – только добыть самому. Для этого Сергей берет самые смолистые сосновые бревна, раскалывает их на чурки и устраивает им «баню». Бочка, куда они помещаются, обкладывается дровами и долго горит по периметру. В бочке сушатся-жарятся чурки. Сосна плачет-потеет смолой. После огненной бани и получается настоящая смола, по виду похожая на деготь – вещество едкое, пахучее и очень концентрированное: полведра смолы «наплакал» небольшой сосновый воз. Этим чистым лесным запахом в мастерской, в которую Сергей с братом несколько лет назад превратили заброшенную пекарню, залатав в ней все дыры, вставив выбитые окна и настелив полы, пропитано все.

Но начать надо сначала. Первое дело в изготовлении лызей – заготовить древесину. Это основа. Вот и легендарный охотник Йиркап из коми мифологии искал свое дерево, чтобы лыжи, сделанные из него, летали. Выбирая нужное дерево, мастер смотрит, чтобы на нем не было сучьев, смолянистых карманов и узлов, чтобы его не вело в стороны. Тело ели должно быть белым и стройным. Сергей Подоров работает с елью, хотя лызи делают из осины. Высыхая, податливая в работе осина становится «каменной». Но при этом ее чаще ведет. Мастер раскалывает бревна сразу в лесу и определяет, какие из них скоро превратятся в лыжи. Примерно каждая пятая бракуется. Такое дерево пойдет на весла и другие плотницкие нужды.

Расчесать ноги лося

Инструменты мастера – топор да рубанок. Из достижений цивилизации – электрические рейсмус и циркулярка. «Но лыжи должны делаться вручную», – говорит Сергей, показывая готовые звонкие белые заготовки. Теперь будущим лыжам надо придать нужную форму: загнуть их концы так, чтобы лызи летели, не цепляясь за снег. Для этого у мастера есть колодки, по-коми «бала». Закованными в них лыжи проведут около недели или чуть больше. Но по собственной воле ложиться в колодки лыжа не желает. Уговаривает ее мастер так: помещает в жестяной карман с водой и кипятит в печи. После этого лыжа становится податливой и легко принимает нужную форму. На всякий случай Сергей закрепляет ее в колодке на саморезы.

Вот теперь лыжа уже походит на лыжу. Сергей шлифует пару и приступает к просмолке. Густую массу надо нагреть, чтобы можно было нанести на поверхность. Никаких кистей и валиков: они сразу впитывают драгоценную субстанцию и размазывают по поверхности. Только заячья лапа. Кстати, опилки и древесную пыль в мастерской тоже смахивают «народными» вениками – птичьим крылышком.

Теперь лыжи надо одеть в камус – шкуру с лосиных ног. Он тоже бывает разного качества. Сергей больше всего уважает осенний.

– Осенний камус самый хороший. Осенью даже люди себя хорошо чувствуют – витаминов в природе полно. Тогда лосиный волос не очень длинный, к тому же крепкий – не выпадает. Он и истирается медленнее. Зимой камус уже подуставший – много сил лось тратит на выживание в лесу, – объясняет мастер.

Часто камус приносит заказчик, и он не всегда бывает идеальным. Накладывается он на просмоленную поверхность лыжи несколькими кусками. Обворачиваешь им лыжи, плотно сшиваешь. Смола и лыжи сохраняет, и выступает в роли клея. Чтобы камус держался намертво, его еще приколачивают по краям гвоздями. После того, как камус и лыжа стали единым целым, лишнее срезается. Остается расчесать его. Тут важно не пропустить момент, когда камус еще замоченный, сухой становится непослушным. Сергей берет жесткую щетку и приглаживает волосок к волоску.

– На таких лыжах даже в крутейшую гору поднимешься как по равнине и не заметишь, – улыбается он.

Теперь осталось пролачить лыжи и прикрепить платформу, на которую охотник уже наденет ремни для ног под свой размер.

У самого Сергея есть старые лызи, а сделать новые себе он не успевает. «Сапожник без сапог», – смеется. Да и то: если хороши старые, нужно ли мастерить другие? Лыжи и полвека живут, если бережно к ним относиться. Долговечность лызей зависит от возраста лося, от погоды, от жесткости наста, по которому бежит охотник, от условий хранения.

– Будешь бережно обращаться – срока годности у них не будет, – говорит мастер.

К отцу в подмастерья

В свои сорок Сергей Подоров мастерит лызи только последние четыре года. До этого на пару с братом делал мебель, окна, двери. Занявшись лызями, на мебель уже не перескакивал – стало неинтересно. Летом делает лодки, но это уже другая история.

Прежде чем стать мастером, Сергей пошел в подмастерья к своему отцу, Анатолию Подорову. Отец всю жизнь создавал легкие лыжи и быстрые лодки. Подоров-младший родителю помогал, приколачивал, подавал, сшивал, пропитывал смолой и впитывал секреты, а когда отец отошел от дел, встал на его место. Теперь на весь район он, почитай, единственный мастер. Еще один мастер – Анатолий Попов, ровесник и родственник отца, тоже на заслуженном отдыхе. А у Сергея с братом лызи заказывают от Богородска до Сыктывкара. Несмотря на уникальность своего умения, Сергей радужных надежд не питает.

– Перспектива такова: будет спрос на лызи – начнут их делать из синтетики. «Лыжи с ковролином» я их называю. Ширпотреб. Ручная работа останется штучной. Этой зимой мне заказали сделать сразу три пары лызей за короткий срок – пришлось отказаться. Главное в моем деле – качество, – рассуждает он.

– А сколько стоит пара лызей ручной работы? – спрашиваю и ушам не верю, услышав ответ.

Хорошей ценой мастер считает десять тысяч рублей. Примерно столько же, сколько очень средние беговые лыжи с креплениями. Бывает, что отдает лызи и за семь тысяч.

– Поднять цену не могу, потому что не поймут меня, – говорит Сергей.

Высокой производительностью Сергей считает изготовление пары лыж за неделю. В этом году у него много хозяйственных работ, и производительность сократилась до трех в месяц.

– Это мало. Но гнать я не могу и не хочу, – улыбается он.

Полина РОМАНОВА

Фото Романа ЛОЙКО

Лямпы и лызи

В различных СМИ и даже официальных бумагах сплошь и рядом встречается разночтение: охотничьи лыжи, обитые камусом, называют то лямпы, то лызи.

Директор музея Большелугской средней школы Ольга Ивановна Мишарина объясняет просто: «Лызи – это лыжи с камусом, а лямпы – без». Ученый из Коми научного центра Олег Уляшов дает более развернутое объяснение. У коми изначально слова «лызь» и «лямпа» были вариантами названия одного и того же предмета – лыж. Но со временем лямпами стали называть лыжи-голицы, а лызями – обитые камусом. На лызях легче ходить по рыхлому снегу и в гору, на лямпах – по ровной местности и плотному снегу.