Вязанье с прутом
Узоры зареченских мастериц передаются из поколения в поколение
В дефиците советских времен, что бы ни говорили, был один плюс: сохранялись старинные ремесла. Носили то, что сами пряли и ткали, шили да вязали. Так было и в Сысольском районе Коми. Женщина без спиц тут что птица без крыльев. Обвязывали всю семью, городскую родню, гостей, в войну посылками слали на фронт бойцам варежки и носки. Невидалью была девушка, не умеющая вязать. Потом дефицит ушел в небытие, и текстильное изобилие ударило по старинному ремеслу. Теперь его хранители в городах часто отмечены высокими наградами, премиями и лауреатством в различных конкурсах. А в селах часто живут никому неведомые уникальные мастерицы. Сысольские женщины в профессиональных союзах не состоят, а ремесло хранят. За сысольским узорным вязанием с особой местной резинкой – прутом – «Регион» наведался в старинную деревню Заречная.
Сочетание несочетаемого
Мастерицы деревни состоят в клубе по сохранению традиционных ремесел «Зарни куд». Его создательница, жительница села Визинга Лариса Цветкова два года назад получила звание «Мастер года». Сегодня главная тревога мастерицы – как не утратить среднесысольскую разновидность коми узорного вязания, не дать ей смешаться с другими техниками.
Вязание сысольских мастериц отличает не сам орнамент, а его сочетаемость с другими узорами. Вернее, несочетаемость. Если на варжках и носках у мастериц из других районов могут умещаться разные узоры, то тут по кругу, не прерываясь, идет один и тот же узор. Отличает среднесысольский стиль и фон, на котором он вывязывается: орнамент разбегается по полю, состоящему из полос разных цветов.
Клубу «Зарни куд» всего два года, но есть в нем и старожилы, и новички самых разных возрастов. Татьяна Юрьевна Шадрина – учитель начальных классов. На пенсии вспомнила то, чему училась у бабушки в юности. И хоть сама она родилась в Койгородском районе, больше всего любит среднесысольский стиль.
– В молодости носочки вязала, штаны детям. А вот вышла на пенсию – и занялась узорным вязанием, научилась вязать рукавицы. Узоры собирала у старожилов, в журналах смотрела, в последнее время в интернете. Что-то у меня уже взяли для музея, – делится она скромными успехами.
В доме коренной сысольской мастерицы Нины Лушковой обвязано все вплоть до газового баллона, укутанного в полосатый чехол. В узорном чехле планшет, на котором она сохраняет старинные орнаменты.
– Так и не научилась я схему из головы брать. А вот раньше вязали безо всяких схем – смотрели на чулки и вязали. Схема была в голове, – говорит мастерица. – Я потом собрала у мамы и бабушки вязаное и все узоры перерисовала в тетрадку, сохранила. А теперь и в планшете держу.
Длиной с экватор
С детства вязание было ей по душе. С малых лет бабушка и мама учили, как петельки набирать. Подросла Нина – стала носочки вязать. Замуж вышла – некогда стало. Уже десять лет Нина Васильевна на пенсии. Ее производительность зимой такова: чулки вяжет за три-четыре дня, варежки – за один-два. А вот сколько за всю жизнь навязала, сосчитать не берется. Наверняка нитями, которые ушли на ее вязанье, можно не один раз Земной шар обмотать.
– Телевизор смотрю да вяжу. А раньше пели, когда вязали. Я и сейчас пою – коми затяжные частушки. А летом больше тку: исполнила свою мечту – есть у меня свой ткацкий стан. А в молодости, хоть у бабушки был он, да не дорожили мы этим. А сейчас потянуло. Два года уж тку. Зимой вяжу, летом тку. Я думаю, станки еще у многих сохранились. Три станка мне предлагали. Еще один, разобранный, сосед отдает. Только вот части станка уже устарели, приходится их менять, – Нина Васильевна рассказывает, а сама режет азя нянь – выпечку на тонком ржаном тесте и раскладывает нöкъя шаньги.
Нитки у зареченских мастериц не покупные. Совсем недавно их и красили сами, поэтому в традиционных изделиях редко встретишь узор яркого неестественного цвета. Нина Васильевна помнит, как красила с мамой мотки ниток: луковой шелухой – в красный цвет, листьями березы – в желтый. Для зеленого использовали обычную зеленку. Белый и черный оставались такими благодаря овцам разной масти. Как и в старину, почти в каждом доме тут прядут:
– Печка зимой трещит – как хорошо прясть! Учу внучек ткать и прясть. И младшая дочь интересуется сейчас. Так что есть кому продолжить. Есть и желающие на станке учиться.
Зареченские мастерицы Нина Лушкова и Татьяна Шадрина.
Все уже придумано
Будут ученики – значит, не пропадет ремесло. Но в том, что чуть не утеряли его, мастерица винит свое поколение, не позаботившееся о передаче традиций: мол, некогда было, все работали – и работали тяжело.
– Раньше девушку выдавали замуж, смотрели, что она умеет. «Рукодельница», – говорят, если подарки красивые да ладные. Рукоделие начинают дарить уже во время сватовства – чулки, рукавицы. Когда средняя дочка замуж выходила, я еще дарила. А потом уже нет. Вроде как не принято. Сейчас деньги дарят, – рассуждает вязальщица. – А раньше и варежек-то не продавали. Свяжешь и хвастаешься перед девочками: вот у меня красивые какие!
Узоры, говорит мастерица, передаются из поколения в поколение. Есть узоры мужские и женские, есть, как сейчас сказали бы, «унисекс». Есть узоры «рабочие», а есть «праздничные». Бабушка говорила ей в детстве: «Будешь, Нина, замуж выходить, будем тебе праздничные чулки вязать».
– Мне в городе предлагали уже свои узоры создавать, а я думаю, кто ж лучше народа придумает? Не надо ничего изобретать, надо эти и вязать. Все уже придумано. Будешь придумывать новое, как предлагают, так старые люди засмеют, – говорит она.
Полина РОМАНОВА
Фото автора
«Прут» – название резинки на сысольском диалекте. Это полная горизонтальная вязка в виде рубчика или косички, состоящая из 3-4 диагональных полос. Прут служит резинкой в верхней части чулок или рукавиц. Среди мастериц считается дурным тоном заменять такую резинку английской или любой другой.
