В школу как на праздник
В усть-куломском селе Помоздино замечательного педагога Фриду Линдт знает каждый
Когда-то, с 1949 по 1962 год, Помоздино было столицей, а точнее центром целого района – Помоздинского. Чистое село с просторными улицами, деревянными домами-кораблями, с заброшенным летным полем и сегодня несет на себе отпечаток особого, «столичного» мира. Есть тут и своя интеллигенция. Старожил Помоздино Фрида Эммануиловна Линдт шестьдесят лет своей жизни отдала детям, тридцать пять из которых возглавляла помоздинскую школу.
Из семьи высланных
Почти полвека Фрида Эммануиловна Линдт смотрит из окна своей кухни на здание, которому отдала столько лет. Окна выходят на один из корпусов старой помоздинской школы. «Красный», «черный» и «белый» – называли эти корпуса в селе. В них раздельно учились дети разного возраста, от малышей до выпускников из деревень, входящих в помоздинский куст: Кырныш, Скородум, Модлапов, Выльгорт, Бадьельск, Сордйыв. Скоро старое здание с колоннами пойдет под снос: в прошлом году в Помоздине открыли новую современную школу, о которой раньше можно было только мечтать. А когда-то в корпусах сами топили печи, рисовали и мастерили учебные пособия, следили за чистотой…
Эта красивая седовласая женщина с немецким именем родилась в маленьком поселке Вежаю Усть-Куломского района, в глухой тайге, куда забросили выселенных немцев с богатых земель Поволжья. Первая жена Эммануила Линдта, мать четверых детей, погибла на работе в лесу под упавшим деревом. Со второй женой, тоже сосланной из Немецкой республики Поволжья, он познакомился в Вежаю. В поселке все говорили на родном немецком, и Фриде, которая пошла в школу поздновато, в девять лет (просто не в чем было идти), в первом классе поначалу было непросто: пришлось сразу осваивать два языка. Кстати, вторым своим языком она считает коми, на котором говорит с сыном и односельчанами, и только третьим – русский. Отца Фрида почти не помнит.
– Он был председателем колхоза, видимо, что-то не так сказал, получил новую статью, и в 1941 году был расстрелян. Мама осталась с семерыми детьми, трое из которых – Адольф, Фрида и Амильда – были родными, – рассказывает Фрида Эммануиловна. – Мы, немцы, натерпелись тогда. Всякое бывало. И фашистами называли, и дразнили. Брат мой родился в 1936 году, и ему дали обычное для немцев имя Адольф. Кроме как Гитлером его коми ребята никак не называли. Но мы выдержали. А что тут поделаешь? Жизнь такая была.
Вторая родина
Мы смотрим фотографии на стене, позже переключаемся на фотоальбомы. На снимках аристократичного вида дама на фоне готических замков, на чистых вымощенных улицах Германии: это Фрида Эммануиловна в гостях у родных, многие из которых перебрались на историческую родину.
– А Вам никогда не хотелось уехать? – задаю закономерный вопрос.
– Даже не думала: ни в Сыктывкар, ни куда дальше. Наше Помоздино – это жемчужина Коми края! Я своим ученикам говорила: Помоздино – это столица, но не Москва, а Питер, – отвечает она. – И дети мои никуда не уехали: дочь Иринушка живет в Корткеросе, сын Сергей со мной в Помоздино, сейчас тоже работает в школе.
Но тогда, в молодости, дело было еще и в любви. Закончив усть-немскую среднюю школу в 1958 году, Фрида Линдт была направлена на курсы пионервожатых, чтобы идеологически наставлять учеников этой же школы, а потом как активистка попала на конференцию. Там и познакомилась с главным человеком всей своей жизни – помоздинцем Алексеем Игнатовым. Но все-таки ненадолго покидала Коми АССР. Половина сосланной семьи Линдт жила в Казахстане. Туда и отправилась Фрида Эммануиловна, пока муж учился на врача. Жила у мамы в Чу, «маковой столице» Чуйской долины, потом вместе с Алексеем в Алма-Ате, где уже работала учителем начальных классов. После распределения мужа год прожила в Гурьеве, что под Астраханью. Но скоро семья вернулась на родину. Все это время молодая учительница и сама училась, получила два образования: закончила заочно факультет иностранных языков в Москве, а потом пединститут в Сыктывкаре. С 1967 года Фрида Эммануиловна – учитель немецкого языка в Помоздинской школе и завуч по воспитательной работе.
– Как утром зайдешь в школу – только поздним вечером и выйдешь. Что только мы с детьми не делали: и читали, и спектакли ставили, и в смотрах участвовали, и в походы ходили. Вот сейчас практиканты в школу приходят: отведут урок – и пропадают, а раньше шли по призванию, буквально жили в школе. Иногда у меня спрашивали: «А вы не устаете от работы?». А я отвечала: «Нет, я иду на работу, как на праздник», – рассказывает она.
Каждый ребенок – личность!
Когда в шестьдесят лет Фрида Эммануиловна дома заговорила о том, что устала и надо бы уходить из школы, муж отсоветовал. «И что ты дома будешь делать? – спросил он. – Школа твой дом родной. Посмотри, у тебя в школе и не болит ничего». И правда, смеется она: зайдешь в школу – обо всех болячках забываешь. А как заряжаешься от детей! Вот и получается: войдя в школу в 20 лет пионервожатой, окончательно вышла из нее лишь в восемьдесят. Она из нее вышла, а школа из нее – нет. Достаточно пройти с Фридой Эммануиловной по селу, чтобы понять, каким авторитетом пользуется она среди односельчан: не здороваются с ней разве что собаки и коровы. Первые приветливо машут хвостом, а вторых сама Фрида Эммануиловна опасается.
Всю жизнь Фрида Эммануиловна исповедует главный педагогический принцип: при любых обстоятельствах быть на стороне ребенка, уважать его как личность. Поэтому коллег, жалующихся на хулиганов, не поддерживала.
– Когда жалуются на детей, я на стороне ребенка. В школе и хулиганы есть, и неслухи: но все станут людьми. Потерпите, говорила я коллегам. Нет ни одного человека, с кем нельзя было бы найти общий язык. И хулиганы, и бедокуры – личности. Их надо уважать – я всегда говорила это учителям. Уважайте их и уважайте себя, – рассуждает, вздыхая, Фрида Эммануиловна. – А теперь образование – это услуга, как в парикмахерской. На родительских собраниях разве когда-то родители кричали? А теперь кричат. Но находить общий язык надо со всеми. Спокойно рассуждать, убеждать, выслушивать.
Так в последние годы своей работы она убеждала родителей учить детей родному коми языку. «Разве можно свой язык забывать! – удивляется она. – За это я всегда школьников немножко журила: как это вы свой родной язык забываете? Сейчас я нарочно заговариваю с ними по-коми, а когда они мне по-русски отвечают, прошу перейти на коми. Всегда говорю им: чем больше языков вы знаете, тем грамотнее. Дети мои коми и русский знают, а вот немецкий уже нет. Они мне сейчас говорят: «Мама, почему ты нас не научила?». А как я могла научить…
Плюсы и минусы нового времени
Сравнивая начало своей карьеры с нынешним временем, она убеждена, что дети не меняются, а их поведение зависит от учителя.
– Меня иногда молодые коллеги просили посидеть на уроках из-за дисциплины, я соглашалась, но я же не могу все время сидеть. Сама я никогда не повышала голос на детей, говорила только спокойно. «Чем громче вы говорите, тем хуже слышат вас дети», – так я говорила учителям, – вспоминает Фрида Эммануиловна. – Конечно, интересы у детей в 1958 году, когда я начинала работать, были совсем другие. Сейчас дети сразу после учебы бегут домой, раньше старались проводить в школе больше времени. Собирали макулатуру и золу, ходили в походы. Организовывали громкие читки в библиотеках. Сейчас за бумажную книгу ребенка не посадишь, у них у всех электронные книги. Но в целом как были дети детьми, так и остались.
Свое мнение у Фриды Эммануиловны и относительно ЕГЭ. Несомненные плюсы единого государственного экзамена – равные возможности при поступлении в вузы и отсутствие необходимости сдавать экзамены второй раз.
– Минус – ребенка натаскивают. Так и говорят: «Мы их натаскиваем». Таскать можно дрова. А ребенок должен думать, соображать. А еще стресс, унизительный пропуск через рамку, выход в туалет в сопровождении. Вот это плохо, – сетует педагог.
Она вспоминает, каким праздником раньше был последний школьный экзамен в конце июня: торжество, преддверие свободы! Как здорово можно было блеснуть знаниями или «заговорить зубы» учителю, когда ты сдаешь экзамен тет-а-тет, проявляя свою личность: «Иногда на экзамене просто вдохновение какое-то приходит. Ученик пытается заворожить учителя, а учитель не поддается».
Наследие села
В 1984 году Фриду Эммануиловну назначили директором школы. Планка была высока – не только потому, что теперь отвечать приходилось за все и продолжать преподавать немецкий, русский и коми языки, но и потому, что предшественники у нее были настоящими глыбами. Одно время учеником школы был коми поэт Тима Вень (Вениамин Чисталев), родовой дом которого стоит неподалеку, а все трое его детей позже преподавали тут. Улица, на которой расположены старые корпуса школы, носит имя Александра Васильевича Уляшева. Этот директор стал первым в СССР народным учителем страны. Воспитав восьмерых родных детей, многие из которых пошли по отцовским стопам, он отдавался родной школе весь: не только преподавал математику, но и рисовал. Сотни плакатов, методических пособий, цитат великих людей, картин, сделанных его руками, сегодня находятся в школьном музее. Он, в свою очередь, расположен в двухэтажном крепком доме, построенном в 1890 году местным купцом Иезекиилем Порошкиным. В народе дом-музей именуют «Езе керка». Коллекцию для музея начали собирать в 1970 году тоже учителя – брат и сестра Игнатовы. Он – учитель географии, она учила малышей. Помимо старых парт, фотографий, домашней утвари, макетов, пионерской атрибутики, стендов об истории села, есть тут и уникальные экспонаты. Например, голова вогульского идола, найденная помоздинскими детьми в местечке Ниа нöрыс ыб в 1963 году.
– А вы знаете, что у нас в Помоздино метеорит падал? – спрашивает в музее Фрида Эммануиловна. – Ребята нашли вместе с учителем. Уж больно тяжелый камень, отправили его в Москву на экспертизу, и оказалось, что это обломок метеорита.
Жаль, в то время не было соцсетей. В селе долго говорили о находке, школьники составляли карты и планы района падения небесного обломка, переписывались с учеными. Из Комитета по метеоритам (был и такой!) Российской академии наук пришел ответ, подтверждающий гипотезу учителя географии Ионы Игнатова и его учеников. «На всем земном шаре известно лишь 45 таких метеоритов», – сообщил редакции местной газеты секретарь комитета доктор геологических наук Евгений Кринов. Школьники между тем восстанавливали картину падения обломка и давали волю фантазии: «Темный вечер. Вдруг небо осветила яркая вспышка, огромное небесное тело просвистело над притихшим селом». И все в таком роде. Сейчас такая новость мигом разлетелась бы по соцсетям и сделала Помоздино местом паломничества уфологов и просто туристов. Тогда же село получило толику славы благодаря официальному присвоению десятисантиметровому обломку метеорита весом 327 граммов названия «Помоздинский».
Сегодня Помоздинская школа может гордиться тысячами выпускников, среди которых педагоги, врачи, ученые, инженеры, есть даже судостроитель. Почти все учителя сельской школы – ее выпускники, ученики Фриды Эммануиловны. Она говорит, что за все шестьдесят лет работы не помнит сложных периодов, даже когда зарплату задерживали и страна рушилась. Дети всегда вдохновляли ее. А она и сейчас продолжает вдохновлять коллег, односельчан, выпускников и остается настоящим учителем и наставником.
Полина РОМАНОВА
Фото автора и из архива Фриды Линдт
