Вехи в пути Зосимы Панева

В сентябре исполняется 110 лет со дня рождения одного из самых известных руководителей Коми республики

Зосима Панев завоевал сердце первой красавицы своей школы, чудом выжил в Финскую войну, а заняв высокий пост, «сражался» за республику с московскими чиновниками.Свое, ныне устаревшее, имя Зосима Панев получил в честь одного из основателей Соловецкого монастыря, святого Русской православной церкви преподобного Зосимы Соловецкого. Повзрослев, Зосима Васильевич, несмотря на церковное имя, не стал религиозным человеком. Но, подобно святому тезке, сделал в своей жизни немало благих дел. Во многом благодаря его усилиям появились Сыктывкарский лесопромышленный комплекс, музыкальный театр, университет, железная дорога Микунь – Сыктывкар, республиканская библиотека, телецентры в Воркуте, Ухте и Сыктывкаре, водопровод, канализация и Дворец пионеров в столице региона. В 1950–1963 годы Панев был председателем Совета министров Коми АССР, а в 1972–1984 годах возглавлял Президиум Верховного Совета республики. 27 сентября нынешнего года исполняется 110 лет со дня его рождения.

«Будущий коммунист»

Неизвестно, пожалел ли усть-вымский крестьянин Василий Александрович Панев, что дал своему сыну имя святого. Дело в том, что Зосима появился на свет в деревне Кырс, что ныне входит в состав Усть-Вымского района, вскоре после возвращения отца с Соловков, куда тот уезжал на заработки и был очарован расположенным там монастырем. Но в это время уже бушевала Первая мировая война. И Василий Александрович попал на фронт. Вернулся он летом 1917 года убежденным коммунистом. Большевики сумели сагитировать Василия Панева, пока он лежал в госпитале после тяжелого ранения.

Своего трехлетнего сына Панев-старший как-то посадил на колени и строго произнес:

– Запомни, ты теперь будущий коммунист!

Так с тех пор паренька в деревне и называли – «будущий коммунист», что едва не стоило ему жизни. В конце ноября 1919 года большой отряд белых прорвал Северный фронт и взял расположенные неподалеку от Кырса села Айкино и Усть-Вымь. И встретившийся на улице двоюродный брат Зосимы Никанор зло съехидничал: «Ну что, попался, «будущий коммунист»? Знаешь, что пришли белые? Первому коммунисту первая пуля…»

Пуля пятилетнему Зосиме, к счастью, не досталась, но коммунистические идеи, когда он немного подрос, его увлекли. В своих воспоминаниях он напишет: «В те годы среди молодежи особенно популярны были стихотворения М. Лебедева и В. Савина, призывающие к новой счастливой жизни, к смелости и радости, будившие стремление сбросить вековую робость».

Деревенская жизнь между тем оставалась очень тяжелой. Нужда и требовательность сурового отца научили Зосиму выполнять любую крестьянскую работу. В 12 лет он мог самостоятельно пахать, боронить, сеять, жать и скирдовать хлеб, сажать и убирать картофель, косить, сгребать и стоговать сено, рубить дрова и ухаживать за скотом. Много позже, когда он станет секретарем райкома партии, посещая колхозные поля, Зосима Панев будет не раз делать замечания, что жатва идет медленно. А если ему говорили, мол, «сам попробуй», он со знанием дела брал в руки серп и показывал, как можно жать.

Испытание любви

Зосиме не было и семи лет, когда он пошел в школу, умея читать, и считать, и даже зная наизусть все стихотворения, которые с трудом заучивал его старший брат, третьеклассник Иван. Учеба давалась легко, и в сентябре 1927 года, выдержав конкурсный экзамен, Панев поступил в расположенную в старинном селе Усть-Вымь школу II ступени, преобразованную спустя 4 года в педагогический техникум.

В школе Зосима встретил свою первую и единственную любовь. Это была уроженка Яренска Катя Щукина, первая красавица школы. Как рассказывает младшая дочь Панева, Людмила Сандригайло, Зосима стеснялся не только ухаживать за Катей, но даже смотреть в ее сторону. Все-таки он – сын бедного крестьянина, а она – из семьи очень образованных людей. Признаться в своих чувствах восемнадцатилетний Зосима решился тогда, когда их, отличников учебы, отправили на экскурсию в Москву. И, к его удивлению, девушка ответила взаимностью. Все дело в том, что в столице Екатерина увидела его совсем другим. В школе он ей казался суровым, как и его отец. А вот во время поездки Зосима предстал очень добрым и отзывчивым парнем, готовым всегда прийти на помощь. Вот тут-то Катино сердце и дрогнуло.

Если бы ко времени окончания педтехникума Панев и Щукина официально оформили свои отношения, их обоих отправили бы преподавать в одну из школ какого-либо села. Однако Екатерина решила, что им необходимо проверить свои чувства, с замужеством стоит погодить, и определилась в село Летку. А Зосиму распределили в Сторожевский район. Их разделяло 335 километров полного бездорожья. Через год они встретились в Сыктывкаре и поняли – испытание они выдержали и могут пожениться. Через год у молодой пары родился первенец – Надежда, ставшая спустя годы известным в республике журналистом.

Супруги Паневы прожили вместе 60 счастливых и нелегких лет и произвели на свет четверых детей. Все они получили высшее образование и состоялись в своих профессиях.

Жизнь – дело случая

По словам Людмилы Зосимовны, есть три составляющих успешной карьеры ее отца. Первое – это врожденные организаторские способности, второе – упорство, умение добиваться поставленной цели и, наконец, третье – дело случая, везение.

Судьба Зосиму Васильевича не баловала, и все-таки вслед за Арсением Тарковским он мог бы сказать: «Мне и вправду везло». Поэт в 1942 году, будучи фронтовым корреспондентом, регулярно выезжал на передовую. Его напарник погиб, а он сам чудом выжил, хотя и получил позже тяжелейшее ранение разрывной пулей в ногу. Нечто подобное произошло и с Паневым, только не на Великой Отечественной войне, а на Финской.

Панева призвали в армию в июле 1939 года, когда он уже работал директором республиканской заочной средней школы и одновременно начальником группы заочного образования Наркомпроса Коми АССР. Поначалу молодого учителя зачислили на курсы младших офицеров, но закончить их он не успел. Всех курсантов отправили в Карелию, на советско-финскую границу, которую они перешли в ночь на 1 декабря 1939 года. А днем полк, в котором служил Панев, занял состоявший из одних деревянных домов город Сальми. Солдаты и офицеры разместились в пустующих жилищах, но среди ночи они вспыхнули почти одновременно. Панев и его однополчане успели выскочить и беспомощно глядели, как исчезают на их глазах в огненном вихре крепкие финские домики, где еще совсем недавно жили люди.

Войска покинули город и продвигались, не встречая никого сопротивления, вглубь финской территории. Но после себя финны оставляли обгоревшие остовы жилых домов и хозяйственных построек, не давая возможности использовать их для отдыха. Однако уже через три дня ударил мороз под 50 градусов, а красноармейцы были одеты и обуты в простые ботинки, шинели и хлопчатобумажные перчатки.

Зосима Панев служил при штабе, но по поручению комиссара полка часто бывал на огневых батареях и выступал с политинформациями. Порой сутки проходили без сна, и однажды вечером он решил немного прикорнуть. Нашел чудом сохранившийся холодный чуланчик, где на полу был толстый слой ситцевых лоскутов. В коридоре стоял мыкающийся боец, и Зосима предложил им обоим отдохнуть на этом «ковре». Боец улегся и тут же захрапел. Панев устроился рядом, попытался уснуть, но услышал, что его опять зовут к комиссару. Только через четыре часа он смог вернуться в этот чулан, чтобы немного вздремнуть, и обнаружил, что его товарищ уже не храпит. А когда он зажег спичку, то увидел его мертвое лицо. Врачи позже определили, что смерть наступила от переохлаждения организма. Такая же незавидная судьба ждала бы и его самого, если бы его не позвали к комиссару.

Спустя двадцать лет, будучи председателем Совета министров Коми АССР, Зосима Панев посетит Финляндию в составе парламентской делегации Советского Союза. И будет удивлен дружелюбием принимающей стороны. Много позже, подводя в своих мемуарах итоги, он напишет, что советско-финская война, о которой учебники предпочитали поменьше упоминать, была черным пятном в истории нашей страны…

«Битва за хлеб»

В своих воспоминаниях рассказ о начале своей партийной карьеры Зосима Панев озаглавил, используя идеологический советский штамп, «Битва за хлеб». Однако военное слово «битва» можно не раз применить ко многим на первый взгляд мирным событиям его жизни – «битва за дороги», «битва за музтеатр», «битва за университет». Все давалось с боями, хотя и мирными.

Между тем, в самый первый день Великой Отечественной войны Зосима Васильевич, работавший тогда в аппарате обкома партии, намеревался сражаться в настоящих боях, попросил жену найти привезенный с финского фронта вещмешок и готовился к мобилизации. Но первый секретарь Коми обкома ВКП(б) Алексей Тараненко, которого за глаза назвали «волкодавом», распорядился иначе. В кровавом 1937 году репрессии прошлись по всем партийным и советским органам республики, а потому нужны были новые кадры. Панева оставили на партийной работе, а в 1943 году направили в Сысольский райком, где он вскоре стал первым секретарем.

Коми республике с началом войны определили повышенные планы по поставкам хлеба. Сысольский район считался сельскохозяйственным, и для его руководителя эта задача стала первостепенной. Вот только как можно увеличить производство хлеба? Пахотных земель мало, расширять посевы за счет сокращения производства льна и картофеля недопустимо. И что делать с дефицитом рабочей силы – в колхозах остались только женщины, старики и подростки? Вдобавок ко всем бедам 1943 год оказался неурожайным.

И все-таки возглавляемый Зосимой Васильевичем район перевыполнил план по хлебозаготовкам в полтора раза, что стоило первому секретарю райкома титанических усилий. При этом он сам, по воспоминаниям дочерей, падал в голодные обмороки. Хлебные карточки он отдавал в семью, где уже было трое детей. Но еды все равно не хватало, Екатерина Афанасьевна с детьми собирала клевер и варила из него кашу.

Работал Панев без выходных, спал мало, на лошади объезжал огромный по территории район и однажды с недосыпу упал с нее, ударившись головой о камень. Видимо, получил сотрясение мозга, но лечиться было некогда. Отлежавшись несколько часов, он вновь сел на лошадь и поехал по району.

Через много лет этот удар о камень аукнется инсультом. Но за достигнутые успехи в 1946 году Зосима Васильевич получит свой первый орден Ленина.

Конница в «подарок»

В 1950 году 36-летнего Панева назначили председателем Совета министров Коми АССР. А через девять месяцев в республику нагрянула большая комиссия из Центрального комитета партии во главе с Юрием Андроповым. Он еще не был главой всемогущего КГБ, а занимал должность инспектора ЦК КПСС.

Три недели незваные московские гости объезжали регион, а после завершения ревизии Андропов пригласил Зосиму Васильевича на беседу. Существенных замечаний в адрес молодого руководителя Юрий Владимирович не сделал, но о Сыктывкаре высказался совсем нелестно: жилищное строительство не ведется, город выглядит обветшалым, нет ни водопровода, ни канализации, а вместо них выгребные и помойные ямы, грязь и антисанитария. Панев в свою очередь добавил, что в городе нет никакой промышленности, нет железной дороги, а мощность местной электростанции удовлетворяет потребности лишь на 15 процентов. Одной из главных причин такого незавидного положения он назвал репрессии 1930-х годов, во время которых были уничтожены почти все местные кадры. И изложил будущему генсеку программу развития столицы Коми, которую без помощи Москвы невозможно реализовать.

Москва, однако, помощь северной республике порой понимала весьма своеобразно. В частности, в октябре 1951 года Паневу позвонил по правительственному телефону начальник управления коневодства Министерства сельского хозяйства СССР и сообщил, что советское правительство решило выделить Коми АССР шесть тысяч лошадей, высвободившихся в результате сокращения кавалерии в Вооруженных силах. Это грозило катастрофой – гигантскую конницу просто нечем было кормить, да она была и не нужна вовсе.

Как выяснилось, идея «подарка» принадлежала прославленному маршалу Буденному, бывшему в те годы заместителем министра сельского хозяйства СССР по коневодству. Он решил, что коми – это кочевой народ, вроде башкир и бурятов, а потому нуждается в лошадях. Пришлось Зосиме Васильевичу спецрейсом срочно лететь в Москву и доказывать бывшему командарму, что сельское хозяйство в Коми крае маленькое, пахотной земли с гулькин нос и колхозных лошадей используют в основном в зимнее время для подвозки и вывозки леса. Тяжелые армейские кони для этого не годятся, так как будут проваливаться в снег. Разговор закончился тем, что Буденный обложил матом своего помощника, давшего неверные сведения, и приказал вычеркнуть Коми АССР из распоряжения Совмина.

В своих воспоминаниях Зосима Васильевич признается, что эта встреча с Буденным была для него поучительной. Он на себе испытал давление системы, которую сегодня принято называть «вертикалью власти».

Кабинетные схватки

В начале 1990-х мне довелось взять интервью у Зосимы Васильевича. В той беседе он обмолвился, что без разрешения Москвы в республике нельзя было построить даже баню. При этом центральная власть с большим подозрением относилась к инициативам регионов и не спешила их одобрять даже в тех случаях, если они несли с собой несомненную выгоду всей стране.

Так было, к примеру, с предложенным ленинградским инженером Николаем Тюрниным проектом строительства Сыктывкарского лесопромышленного комплекса – будущего крупнейшего в Европе целлюлозно-бумажного комбината. Москва привыкла рассматривать Коми республику лишь как лесосырьевую базу, а производство бумаги возлагалось на Архангельскую область. И только после многочисленных хождений по кабинетам в столичных министерствах и ведомствах с самым активным участием Панева проект начал осуществляться.

С большим недоумением московские чиновники отнеслись к идее создания в Сыктывкаре музыкального театра, предложенной бывшим солистом Всесоюзного радио и бывшим заключенным, артистом Воркутинского музыкально-драматического театра Борисом Дейнекой. Доводы москвичей, казалось, были вполне убедительны: Сыктывкар слишком мал и провинциален, чтобы показывать там оперные и балетные спектакли. В разговоре с министром финансов РСФСР Иваном Фадеевым Зосима Панев высказался в том духе, что для строящегося Сыктывкарского ЛПК нужны высококвалифицированные специалисты. Ехать в такую даль, да еще в суровый северный климат, мало кто захочет. И совсем иное дело, если они приедут в город, где есть музыкальный театр.

Убедить министра финансов удалось, а вот председателя Совмина России и его заместителей – нет. И тогда Зосима Панев решился на отчаянный шаг: открыть театр без официального разрешения, за что председателя Совмина Коми пропесочили на заседании Президиума Совета министров РСФСР. Но дело было сделано.

С неменьшим трудом удалось пробить проект железнодорожной ветки Микунь – Сыктывкар, без которой столица Коми оставалась в транспортной блокаде. Решить вопрос помог не кто иной, как Лазарь Каганович, в то время первый заместитель Председателя Совмина СССР. К нему на прием Панев пришел вместе с первым секретарем Коми обкома КПСС Георгием Осиповым. Встречая гостей, Каганович тут же определил, что Осипов – русский, а Панев – коми. Гости были удивлены, но хитрый Лазарь Моисеевич прищурил глаза и спросил на коми языке: «Мый юам, чай али кофе?». Оказалось, что в Гражданскую войну Каганович, командированный на воронежский участок Южного фронта, подружился с комиссаром полка, охранявшего штаб армии, уроженцем Усть-Выми по фамилии Жилин. Вот он-то и научил Лазаря Моисеевича коми словам. В общем, Каганович распорядился немедленно произвести изыскания, подготовить проект, чтобы к следующему году начать строительство железнодорожной ветки.

По словам Надежды Зосимовны Паневой, ее отец ввел за правило возить с собой в Москву карту республики и геологическую карту нашего края, которую составил сам с помощью геологов, чтобы доказывать чиновникам, какие у нас имеются ресурсы. И это действовало.

В другие времена

Зосима Васильевич вышел на пенсию в декабре 1984 года. После перенесенного инсульта в 1963 году он был вынужден опуститься на одну должностную ступень, став первым заместителем председателя Совмина Коми АССР. А в 1972 году возглавил Президиум Верховного Совета Коми АССР.

На заслуженном отдыхе он прожил еще десять лет и написал три книги довольно откровенных мемуаров – «По ступенькам памяти», «Крутые виражи» и «Вехи в пути». По мнению Людмилы Зосимовны Сандригайло, ее отец взялся за перо, чтобы его мозг не деградировал. В отличие от многих больших начальников Зосима Васильевич ушел на пенсию легко – потеря власти его не волновала совсем. Вот только не работать он не мог.

Трудясь над мемуарами, он многое переосмыслил, тем более что наступали другие времена, когда на страну обрушился поток скрывавшейся до той поры информации о ее прошлом, во многом трагическом. Зосима Васильевич признался в интервью автору этих строк: «Мы с идеями развитого социализма, коммунизма зашли в исторический тупик. Из этого тупика теперь надо как-то выбираться». Однако жить и трудиться ему, крестьянскому сыну, довелось именно в тот отрезок времени, когда эти идеи пытались воплотить в жизнь. А крестьянину не с руки сетовать на природу, он должен приспосабливаться и делать то, что в его силах.

В том же интервью Панев с горечью заметил: «Я видел многие ошибки, которые совершала партия, по многим позициям я был против, но отказаться от того, что я коммунист, не мог. Иногда одолевали очень противоречивые чувства. Я читал все партийные документы, порой удивлялся и сильно переживал. Но выступить открыто против того, что делалось, было невозможным».

Зосимы Васильевича Панева не стало 7 ноября 1994 года – в день, когда отмечался главный идеологический праздник бывшей советской страны.

Может, есть в этом что-то символическое…

Игорь БОБРАКОВ