Дорога к Олимпии

Светлана Мерзлова прошла путь от артистки хора и солистки сыктывкарского театра до звезды европейских сцен

Нынешней весной на премьере оперы «Сказки Гофмана» в республиканском театре оперы и балета одной из самых ярких исполнительниц стала приглашенная солистка из Австрии Светлана Энценхофер. В афишах она фигурирует под своей девичьей, уже хорошо знакомой зрителям фамилией Мерзлова. Нынешняя звезда зарубежных подмостков всего несколько лет назад была штатной солисткой нашего театра.

Работая в Сыктывкаре в 2007-2010 годах, Светлана успела запомниться и полюбиться зрителям почти в десятке самых разных оперных и опереточных партий: Розина («Севильский цирюльник»), Виолетта («Травиата»), Фраскита («Кармен»), Норина («Дон Паскуале»), Мюзетта («Богема»), Адель («Летучая мышь»), Парася («Сорочинская ярмарка») и даже Муза заглавного героя в опере «Иван Куратов».

В этом году родной театр пригласил ее, уже певицу европейского уровня, поучаствовать в юбилейном концерте и самом первом показе «Сказок Гофмана».

Олимпия в «Сказках Гофмана». Сыктывкар, апрель 2018 г.

– Светлана, как ты в свое время попала в сыктывкарский театр?

– Родом я из города Стародуб Брянской области. Поступила на учебу в музыкальное училище в Твери, но там у меня не все складывалось с педагогом по вокалу. А для вокалиста, как ты знаешь, очень важно в самом начале найти своего педагога, с которым и будет заложено все твое музыкальное будущее. Я там уже почти отчаялась научиться петь, думала даже бросить училище. Но моя родная сестра Тамара, которая к тому времени вышла замуж за сыктывкарца и переехала сюда, помогла мне. Узнала, что тут есть училище искусств с прекрасными педагогами. Когда я услышала, как поет Ольга Сосновская, мне очень понравились ее голос и школа, я захотела научиться петь так же. Моя сестра позвонила в театр, узнала, что педагог Ольги – Сергей Павлович Марков. Так что педагога, считай, я выбрала сразу, перевелась учиться к нему и окончила республиканское училище (ныне колледж) искусств в 2002 году. На последнем курсе работала в хоре театра оперы и балета.

А потом поступила в Пермский государственный институт искусства и культуры на вокальный факультет. Там моим педагогом стала Ольга Андреевна Захарова. Выпускница Московской консерватории, она была примой в Пермском театре и обладательницей моего типа голоса, что очень важно. Я безмерно благодарна этим своим педагогам! Именно они дали мне «путевку в жизнь». К сожалению, обоих уже нет в живых… Когда умер Сергей Павлович, я училась в институте. В Сыктывкаре делали концерт его памяти, куда пригласили его учеников. Я тоже спела там. Меня услышали – и пригласили в спектакль, а затем и на работу в театр оперы и балета Республики Коми. Так, будучи еще студенткой пятого курса, я спела Розину в «Севильском цирюльнике». Это стало моей первой ролью в этом театре, если не считать работу в хоре. Пятый курс учебы я была стипендиаткой Главы Республики Коми.

– А почему ты вообще решила стать певицей? Что повлияло на выбор профессии?

– Вообще-то я не собиралась быть певицей. Хотя хотела посвятить себя музыке, но – фортепианной. Я очень любила классическую музыку, и это было уже с первого дня занятий в музыкальной школе, когда я пришла домой и заявила: «Мама, я буду музыкантом!». Мама, конечно, сказала, что посмотрим, ведь по ребенку еще трудно понять, чем он захочет заниматься в жизни. Но, видимо, это было неспроста. Хотя в семье у меня нет профессиональных музыкантов, мои родители – учителя русского языка и литературы. А сестра – врач, дедушкины гены, наверное, дали о себе знать.

Мамин отец любил играть на аккордеоне, был самоучкой. А папин отец, который погиб на войне, имел прекрасный голос. О нем я знаю от бабушки, и она всю жизнь говорила о его голосе, как о каком-то чуде. Жили они в деревне, он не имел музыкального образования, но пел так, что было слышно на другом конце села. Без него не обходилась ни одна свадьба, его везде приглашали. Да и бабушка полюбила его за голос, от которого у нее буквально сердце переворачивалось и который она вспоминала даже в последние дни жизни. Судя по рассказам, у него был тенор, наверное, поэтому и у меня – высокое колоратурное сопрано.

Великолепный голос и у моего папы. Он и в армии был запевалой, и дома, когда пел, было слышно от нашего пятого этажа до первого. Даже при его разговоре, смехе было понятно, что у него поставленный голос. Он имел и незаурядные театральные способности: ходил в театральный кружок при пединституте и играл там очень хорошо. Думаю, моя внутренняя игривость, склонность к актерской игре – от папы. Не могла не повлиять и покупка, чтение папой книг о музыке. Я еще не ходила в музыкальную школу, а уже, помню, перелистывала книги о Моцарте, Бахе. Мои родители, хоть и не учились музыке, очень любят ее: папа обожает скрипку, мама – фортепиано, дома мы постоянно смотрели по телевизору балет. Мама была больше занята домом, бытом, но находила время поговорить с нами и укачивала нас с сестрой обязательно с песнями. Я обожала, когда папа нам читал – очень эмоционально и выразительно, разными голосами, а потом мама пела на ночь. Это все, конечно, отразилось на моем эмоциональном и творческом развитии. Я безмерно благодарна родителям за все, что они с детства во мне заложили!

А почему я стала вокалисткой… Я хотела быть пианисткой, много времени проводила за инструментом. Но в 8 или 9 классе общеобразовательной школы мне предложили спеть романс «Острою секирой ранена береза»: у библиотекаря был юбилей, она пела в хоре и предложила мне сыграть этот романс и спеть. Я тогда села за инструмент, начала играть… и мне захотелось поиграть в пародию на оперных певцов. Я стала ходить по комнате и распевать, будто я оперная певица. Это у меня была своего рода игра. Тут в комнату влетает папа и зовет маму: «Посмотри, у нее же есть голос!». Я тогда не приняла это всерьез: считала, что оперные певцы должны сразу петь, как по радио, а я же так не пела, поэтому я никакая не певица. Но папа стал серьезно говорить, что мне это нужно, что у меня получается, и я должна идти по этому пути.

Однажды моя сестра, учась в медицинской академии в Твери, пошла на концерт, услышала там замечательную певицу из Прибалтики Евгению Зиновьевну Васильеву и попросила ее меня прослушать. Я приехала в Тверь, меня прослушали и сказали, что голос есть, я могу попробовать свои силы в вокале. Мы позанимались несколько уроков с Евгенией Зиновьевной, я просто влюбилась в эту потрясающую женщину и в очередной раз – в музыку. Только теперь уже не в фортепиано, а в пение. И поступила в тверское училище, а потом перевелась в сыктывкарское.

Розина в «Севильском цирюльнике». Сыктывкар, 2009 г.

– За почти четыре года работы в нашем театре ты спела много партий, но больше всего я помню тебя именно Розиной, с этой ролью ты ездила с театром и на гастроли – в Испанию, Португалию, Швейцарию, Германию…

– Да, это была моя постоянная роль, я спела ее тут больше остальных. А сейчас плавно перешла на Царицу ночи в «Волшебной флейте» Моцарта. Потому что это достаточно сложная партия, и во всем мире – что у нас, что за рубежом – не так просто найти исполнительницу на нее. Вся партия очень сложная! А вообще, исполнить в юбилейном концерте арию Царицы ночи поступило предложение от театра. Мне очень понравилось работать с оркестром и главным дирижером театра Азатом Максутовым. Ощущение, что я с ними пою эту арию уже лет двадцать. Бывало, участвуешь в постановке, месяц репетиций, выходишь на сцену – и все равно не то! А тут мне было так комфортно: все пошло «как по маслу»! И всего с одной репетиции! Я спела эту арию так, как хотела, испытала настоящее блаженство и рада, что мы запланировали именно это произведение и получился такой гармоничный тандем с оркестром и дирижером.

– Что еще, кроме Царицы ночи, тебе сейчас доводится петь?

– К сожалению или к счастью, сейчас я, в основном, тренирую только Царицу ночи. Хотя, уже живя в Австрии, первый год я, в основном, выступала в России – Рязани и Казани. С казанским театром ездила и на гастроли в Голландию, Бельгию – тоже пела Царицу ночи. Так что после периода Розины у меня сейчас период, в основном, этой партии. Даже пела ее в венском Раймунд-театре с солистами венской Штаатсопер (кстати, у них мне посчастливилось и побывать на мастер-классе). Зато я ее все время совершенствую, ведь над этой партией приходится работать постоянно, каждый раз ее петь – как экзамен.

Царица ночи в «Волшебной флейте». Гастроли в Голландии. 2012 г.

– Какие партии тебе самой еще хочется спеть, кроме уже исполненных?

– Мне давно хотелось спеть Олимпию в «Сказках Гофмана», особенно под руководством опытного, знающего, интеллигентного и талантливого режиссера. И я просто счастлива, что Илья Семенович Можайский оказался именно таким – настоящим мастером, Режиссером с большой буквы! Работать с ним было одно удовольствие! Арию Олимпии, несмотря на все ее вокальные и технические сложности, считают за честь включать в репертуар признанные оперные певицы мира, и я ее раньше тоже исполняла в концертах. Но всегда мечтала спеть партию целиком – и, как мы видим, мечты сбываются! В Сыктывкаре состоялась не только премьера этой оперы, но и моя личная премьера в этой роли. Олимпия отличается по эмоциям от остальных героинь «Сказок Гофмана», ведь это не человек, а механическая кукла. Но она тоже по-своему живая, интересная – такая, как режиссер ее называет, «хулиганка».

Еще мечтаю исполнить уже упомянутую партию Цербинетты. Она для колоратурного сопрано – одна из самых сложнейших, во много раз труднее, чем Олимпия: там сложный и ритм, и текст, можно сказать, философский…Я самостоятельно выучила ее и включила в репертуар, но спеть пока не довелось. К сожалению, эта опера идет далеко не во всех театрах, потому что она очень сложна для исполнения – и для солистов, и для оркестра. Джильда в «Риголетто», Лючия де Ламмермур в одноименной опере – это в данный момент тоже хочется исполнять, хотя Лючию я уже пела в Казани.

Мария в мьюзикле Л.Бернстайна «Вестсайдская история». Линц, Австрия, июль 2018 г.

– Как сейчас сложилось, что тебя пригласили на Олимпию?

– В этот Новый год я приехала в Сыктывкар навестить родителей и сестру. Да и вообще, давно хотела встретить русский Новый год – и это, наконец, удалось. Во время каникул заглянула в родной театр, там получилось пообщаться со всем руководством. И директор театра, а за ним и режиссер с дирижером пригласили меня принять участие в этой постановке. Сначала мне предложили принять участие в фестивале «Сыктывкарса тулыс», но у меня не получалось приехать на него в мае. Зато в апреле было окно – я смогла поучаствовать в постановке и в первом премьерном показе.

– Насколько плотен сегодня твой рабочий график?

– Я так рада, что мой апрель был не занят, и я смогла приехать на постановку! Потому что очень не люблю входить в роль наскоком, за один-два дня – это очень сложно и большой стресс. Да и режиссеры этого не любят, и партнеры по сцене. Я, например, в этой роли очень завишу и от партнеров-солистов, и от хора. Эта опера вообще очень зависит от слаженной работы партнеров, но сцены с моим участием еще и массовые, мы их отрабатывали очень много раз. Но это просто так повезло, что у меня было время, потому что, вообще-то, у меня очень много выступлений, масса работы, очень много материала, который нужно выучить. Сольный концерт в Линце, потом еще несколько концертов, а затем все лето в Линце петь Марию в «Вестсайдской истории»… С зимы 2011-2012 – момента переезда в Австрию – я пою, в основном, там. А еще – в Чехии, Словении, Германии и время от времени в России.

– Почему в свое время ты уехала из Сыктывкара?

– Как, наверное, и всем, мне хотелось лучшей сценической доли. Здесь не удавалось петь так часто, как хотелось, получала порой не те роли, которые хотелось… Отношения с коллегами и руководством в целом складывались хорошо, но все равно без сложностей не получалось, да и отпрашиваться выступить в другом городе или съездить на конкурс было проблематично. Вообще хотелось большего: работы в более крупном городе и известном театре, где больше зрителей, творческого роста, новых ролей. И я рада, что получилось: если бы я не уехала, ничего бы в моей жизни, по большому счету, не изменилось.

После Сыктывкара я переехала в Рязань и около полугода проработала там. В Рязани мне было очень комфортно, хотя это был не оперный, а музыкальный театр. За это время я совершенно спокойно, без проблем съездила в Москву на конкурс «Романсиада» и заняла там первое место. Потом был международный конкурс оперных певцов «Бельведер», который проходил в Австрии, а отбор на него – в Москве. Там, правда, я не заняла никакого места, зато по пути познакомилась со своим будущим мужем Йозефом. А уже живя в Австрии, я стала финалисткой международного вокального конкурса в Хорватии, в Праге заняла II место, а в прошлом году в Румынии – спецприз за исполнение арии Мюзетты из «Богемы». Хорошо, что я пела Мюзетту еще в Сыктывкаре!

– Тут самое время спросить о твоей истории замужества…

– Мы познакомились в аэропорту, ожидая рейса Москва-Вена, и между нами сразу же возникла симпатия. Хотя мы еще и поговорить не успели, но его взгляд запал мне в душу. Муж позже сказал, что и у него при нашей первой встрече было так же. Мы говорили на английском, который я после школы дополнительно учила для своего профессионального роста, но Йозеф все равно говорил по-английски лучше меня. Он попросил мой телефон, мы стали переписываться, связываться по телефону и скайпу. И все стало развиваться очень быстро, неожиданно для меня. Я раньше думала, что с будущим партнером по жизни нужно пройти после знакомства какой-то значительный совместный путь – хотя бы года три-четыре свиданий, хорошо узнать друг друга. А у нас все получилось гораздо быстрее. Он захотел познакомиться с моей семьей, приехал в Россию и после этого практически сразу предложил руку и сердце. Мы поженились, и я переехала в Линц. Йозеф никак не связан с искусством, он физик-математик и инженер. Да, профессии у нас разные: он – физик, а я – лирик. Но самое главное в жизни – это любовь, взаимопонимание и поддержка.

Родители – Галина Васильевна и Василий Яковлевич в день свадьбы Светланы. К сожалению, 20 мая этого года Василий Яковлевич ушел из жизни…

– А ощущается ли разница в менталитете между вами?

– Конечно, есть: Австрия – совершенно другая страна, нежели Россия, со своими особенностями, обычаями и традициями. Но когда ты занят делом, не до скуки. Мне надо было очень быстро выучить язык, и всего за полтора года занятий на курсах в университете Линца я сделала большие успехи, даже смогла перепрыгнуть одну полугодовую ступень. Никто не верил, что я за столь короткий срок так хорошо освоила немецкий. Но я учила язык целыми днями, с утра до ночи. А потом стала общаться с людьми, и стало комфортнее. Тем более что появился ребенок, а с ним и новые контакты с другими семьями.

Различия между нашими странами, конечно же, есть и будут. Но как любая мама любит всех своих детей одинаково, так же и я: сердце мое уже принадлежит двум странам. Я не могу отделить от себя Россию, потому что я в ней родилась и выросла, это моя страна, тут живут мои любимые и родные люди. Но и Австрия уже стала моей страной, потому что там – моя собственная семья, муж и ребенок, это тоже уже невозможно от меня отделить. Да, вначале было сложно: другие культура, язык, люди. Но даже в своей стране, если поедешь в другой город, где никого и ничего не знаешь – легко ли поначалу? Нелегко, чувствуешь себя одиноким. В другой стране все это усугубляется незнанием языка. Но сейчас я ощущаю себя уже и в Австрии – дома. А вообще, меня тянет в обе страны, и я счастлива, что могу приезжать сюда, в Россию, и навещать родных, а потом возвращаться к мужу и ребенку. Да и к новым друзьям тоже.

– А как тебя называет муж? Светлана, Светхен, как-то еще?

– Муж меня называет чаще всего Света, а иногда Светлана или Светочка. У моего Йозефа и эти длинные слова получается хорошо выговаривать. Даже «Сыктывкар» он выговаривает, хотя это название и для многих русских людей сложно произнести. Вообще, он сам русский язык не учит: просто некогда. Но по-русски немножко понимает. Иногда что-то успевает уловить при нашем разговоре с дочерью. Если бы он больше бывал дома, думаю, мог бы уже давно неплохо освоить наш язык, хотя бы слушая нас с дочкой.

С мужем Йозефом и дочерью Марией, июнь 2018 г.

–Твоя доченька знает русский язык?

– Доченьке уже 5 лет, ее зовут Мария, Машулечка, и она прекрасно говорит по-русски! Она одинаково хорошо говорит и на немецком, и на русском. Сейчас мы приехали с ней, я водила ее в театр, и Маша была в полном восторге! Даже заявила мне: «Господи, как же здесь хорошо! Даже не хочется отсюда уходить!». Она тут наобщалась и наигралась со всеми, ей все было интересно, а в театре удивились, что у нее даже акцента нет. Я не только разговариваю с ней по-русски, но и очень много читаю, постоянно читаем на ночь хорошие русские книги. Приезжая сюда, сразу идем в библиотеку, отсюда я постоянно увожу полный чемодан детских книг. Это, наверное, от моих родителей-филологов: книги для меня святое.

– В сыктывкарском театре тебя приглашали на будущие спектакли-концерты?

– Да, разговор был. И театру, и мне интересно сотрудничать дальше. Тем более, что в настоящее время театром руководит Дмитрий Николаевич Степанов – человек, преданный своему делу, хорошо знающий и понимающий суть и взаимодействие всех отделов театра. Именно благодаря ему создается слаженная работа всего коллектива. Пока конкретных предложений по спектаклям и партиям не было, это все нужно согласовывать по срокам, но я буду очень рада снова петь здесь!

Беседовала Ирина САМАР

Фото Ивана ФЕДОСЕЕВА и из личного архива Светланы Энценхофер